Вначале Петров старался быть крайне осторожным. Он почти не выходил в город. Дом — посольство, посольство — дом, магазин. Подспудно Александр ждал, что французы выйдут на него сами. Ведь они завербовали его в Конго и что же, затратив время и средства на вербовку, забыли, не отслеживали его перемещения?
Закралось подозрение, что они утратили к нему интерес, когда его не взяли в ГРУ. Но откуда бы к ним могли поступить эти сведения? Петров не исключал, что у них есть свои люди в Москве и они следили там за ним.
Это равнодушие со стороны французов больно ударило по его самолюбию, раздразнило аппетит. Он, может, отказался бы, если бы они снова сделали к нему подход уже здесь, в Софии… Так он утешал себя. Хотя в глубине души был уверен, что продал бы им сразу же все, что знал на тот момент. Он испытал своего рода удовлетворение тогда в Конго, когда его прижали и он вынужденно сдался.
Из принципа Петров решил предложить свои услуги кому-нибудь другому. Дождался счастливого момента, когда жена уехала в Москву, закатив напоследок очередной скандал с битьем казенной посуды. Осколок рассек ему руку, и Александр ходил на перевязки.
Уже подкатила весенняя жара, и рана на руке, довольно глубокая, мокла, никак не заживала, и у Петрова имелся отличный повод посещать местный госпиталь. Туда же наведывался англичанин из посольства, который залечивал в хирургии обожженную руку. Александр узнал об этом случайно. Сидел в коридоре, ожидая своей очереди, когда Бертон, так звали этого человека, вышел из кабинета, баюкая перебинтованную руку, бледный от боли после перевязки.
Петрову тогда и в голову не могло прийти, что Бертон не случайно появился в полутемном длинном коридоре, где пахло хлоркой и аптекой. К Александру тогда уже присматривались. Его заметили в компании Богны, его видели пьяным в ее же компании и в обществе ее друзей. Хотя Петров и старался избегать шумных компаний.
В любом случае сотрудники советского посольства, которые осмеливались вести себя таким образом, обращали на себя внимание сразу же. В первую очередь своих контрразведчиков.
Однако Петров опередил сотрудников MI6, искавших возможности подхода к нему и, как трудолюбивые пчелы, вившихся вокруг хоть и дурно пахнущего, но богатого на пыльцу цветка.
Петров осторожно расспросил у врача, что это за человек с мученическим лицом выходит каждый раз из кабинета. Узнал и как долго собирается Бертон приходить в госпиталь на перевязки. Врач сказал, что ожог серьезный и ходить к нему Бертон будет еще долго. (Врача умаслили немалыми деньгами, чтобы в его кабинете два раза в неделю по нескольку минут посидел англичанин и чтобы врач корректно проинформировал русского, если тот полюбопытствует.)