Захлопнув дверцу машины, Олег поднял воротник и побрел в сторону Карамышевской набережной, как ему и было указано в записке.
На улице стояла мертвая предутренняя тишина, и холод пробирал, как бывает за городом. Эти места и были практически деревней. Где-то тут рядом стояли домишки с резными наличниками, в которых до сих пор живут. Олег услышал отдаленный собачий лай, гулкий в окружающем безмолвии. Пахло сырой весенней землей и дымком, по-видимому, из ресторана «Ермак», находящегося неподалеку. «Повара встают рано, — думал Олег, вслушиваясь в свои звонкие одинокие шаги. — И шпионы».
Он почти дошел до обозначенного места, так и не заметив никаких примет того, что здесь совсем не так пустынно, как может показаться на первый взгляд. Эфир не засоряли. Цэрэушники почти всегда выходили на контакт с агентом или на закладку тайника со сканером радиоэфира. Эфир они слушали. Вероятно, в окрестностях работали и коллеги вышедшего на контакт разведчика. Наружка и в самом деле зафиксировала машины, выехавшие в этот ранний час из посольства, в том числе и автомобиль Стива Риверы, третьего секретаря посольства. И это вселяло надежду, что на контакт выйдет не он, а все-таки Тимсон или, на худой конец, кто-то тоже не попадавший до этого в поле зрения американского отдела.
Олег оглянулся. Казалось, что за ним наблюдают. Надвигалось двухэтажное здание, и выглядело оно в темноте страшным. Чуть поблескивали оконные стекла от света, падавшего от фонарей с дороги, словно в этом пустом доме, во тьме, кто-то бродил с фонарем и светил изнутри в окна.
Бетонный забор и в самом деле переходил в железные ворота. И они были заперты.
— Вот это номер! — растерялся Ермилов.
Подсветив себе сотовым телефоном, он обнаружил калитку с навесным замком, дужка которого оказалась не вставленной в замок. Олег открыл дверцу, она скрипнула пронзительно, и он перешагнул высокий порог, как комингс на корабле, с ощущением, что сейчас получит по затылку железной трубой и его утащат в темноту. Обнадеживало, что в этой же темноте затаились и свои.
Где-то в конце двора горела готовая вот-вот перегореть лампочка, источая слабый, почти оранжевый свет, который нисколько не освещал пространство. Слева угадывались силуэты запчастей от автомобилей, сваленные в кучу. Наверное, от битых машин.
«Какой идиот им выбрал это место для встреч? Здесь сам черт ногу сломит».
Вдруг от стены отделилась фигура. В руках незнакомца белел пакет, упомянутый в записке.
— Вы ждете Мишу? — дав петуха, фальцетом спросил Ермилов.
Он чувствовал в себе какое-то раздвоение. С одной стороны, он серьезно относился к происходящему, а с другой — представлял, как забавляются те, кто слушает их неподалеку, его парольную фразу, произнесенную сорвавшимся голосом. Велась аудио- и видеозапись на камеру с инфракрасным объективом.