Так говорил командир. А ведь его кредо: лучший способ сказать – это сделать. И мы это сделали. Мы – горстка партизан, герильерос Боливийской национально-освободительной армии – отвлекли на себя налитое лютой злобой око дядюшки Сэма. Мы приняли удар на себя. Этих хитрых янки было не так-то просто убедить в неустрашимой мощи нашей герильи, но мы взялись за дело.
После первой стычки Рамон непрерывно слушал радио. Довольная улыбка не сходила с его губ. Все радиостанции взахлеб передавали о призраках-герильерос, наводнивших джунгли, о том, что сеньор президент настойчиво взывает к помощи сердечного друга – Соединенных Штатов Америки. Видимо это были именно те новости, которые Рамон хотел бы услышать.
На каждом привале он устраивал радиотрансляцию для всего отряда.
– Что скажешь, Инти? – этим вопросом командир прокомментировал очередное сообщение. Передавали о том, что свежие армейские части выдвинуты в район предполагаемого местонахождения партизан.
Командир попыхивал сигарой возле приёмника, который для него настраивал Рене Мартинес, его винтовка «М-2» покоилась тут же, упираясь стволом о его колено. В руке Рамон держал колпачок от своего термоса, наполненный кофе, и получалось, что дуло винтовки нацеливалось прямёхонько в этот колпачок.
Инти, невозмутимый и неподвижный, стоявший возле, в отличие от всех остальных, сидящих и полулежащих, использовавших эти минуты для отдыха, после минутной паузы раздумий ответил:
– Армейские очень напуганы. И мы знаем их планы. Мы могли бы напугать их ещё больше…
Рамон молчал. Тут из полукружья, которым бойцы нашего отряда окаймляли сидящего на поваленном стволе дерева командира, раздался голос. Голос принадлежал одному из переростков. Так их называл командир. Это был Уго Сильва. Своим трескучим, словно бы ноющим голосом он простонал, что, мол, надо отступать глубже в джунгли, потому что войска уже знают, где мы и обязательно придут сюда. Они уже идут.
– Война – единственное средство научиться воевать, – прервал его нытьё командир. – Да, они идут сюда и рассуждают так же, как этот досточтимый «кандидат в бойцы»…
Смех партизан прервал речь командира. Устало улыбнувшись, Рамон продолжил:
– Мы будем рассуждать по-другому. Мы будем действовать как истинные герильерос. Мы не отступим, а выдвинемся вперед…
VI
Мы вместе с Инти и врачом-перуанцем, осторожно ступая, пробирались вдоль берега, вверх по Ньянкауасу. Тропинка вилась рядом, буквально метрах в двух от нас. Мы с врачом поначалу попытались облегчить себе путь и следовать по тропинке, но Инти, старший группы, настрого запретил по ней двигаться. «Она протоптана солдатами», – прошептал он. Шепот этот скорее был похож на шелест гремучей змеи, и глаза его горели таким неистовым огнем, что спорить с комиссаром не хотелось.