Но Оронато можно было доверять. Так мы думали. Так нам казалось. И деваться нам было некуда. В первый раз мы с ним повстречались еще в начале тренировочного похода. Мы тогда под проливным ливнем, не прекращающимся вторую неделю, сумели переправиться через Рио-Гранде. Командир тогда очень радовался.
– Мы, наконец-то, пересекли Иордан, – смеялся он, мокрый до нитки, но не унывающий.
Тогда ещё все были живы… Сан-Луис, Пачо, Бенхамин и Карлос… Мы смеялись вместе со своим командиром: ещё бы, мы выдержали первое серьезное испытание, преодолев эту жуткую реку – неукротимые массы глинисто-бурой воды, несущей в своих бурунах вырванные с корнем деревья и туши животных… Тогда, между Рио-Гранде и Масикури мы и повстречали хижину Рохаса. Дождь лил, не переставая, и командир сказал нам:
– А, может, мы вышли из вод всемирного потопа? А этот крестьянин – голубь с веткой в клюве.
На нем была простая рубаха из грубого полотна, чистая и свежая. И он, действительно, напомнил мне голубя. Такой же безразлично-воркующий. От порога на нас с оскаленными пастями кинулись лохматые злобные псы. Все приостановились, и Коэльо вскинул винтовку. И только Фернандо, шедший впереди всех, и впереди Онорато, не сбавил шаг.
Как ни в чем не бывало, он подошел к собакам, а они уже виляли хвостами. Наклонившись, он потрепал их по загривку – сначала одну, а потом вторую. Удивительно, как животные любили Фернандо…
Признаюсь, эта сцена произвела на всех сильное впечатление. А больше других – на крестьянина. Не только бесстрашие командира. Вовсе нет… Ещё что-то…
Моро дал его младшему сыну, совсем еще малышу, порошок от глистов. А старший, рахитичный подросток, мучился от гноящейся раны – следа от удара лошадиным копытом. Доктор обработал ее дезинфицирующим раствором и сделал мальчику перевязку. Мы купили у Рохаса продукты и мясо, и он проводил нас и показал тропинку в сторону Масикури. И согласился и впредь помогать нам.
Уже потом, когда Баррьентос выпустил в джунгли своих цепных псов, натасканных инструкторами-янки, всех крестьян, проживавших в «Красной зоне», без разбора, подвергли допросам. Их избивали, под пытками требуя рассказать о сотрудничестве с партизанами. Всех, без разбора. В их числе – и Онорато. Через него несколько раз пропускали электрический ток, и его белая полотняная рубаха стала красной от крови, без остановки текшей из разбитого рта и носа. Но Рохас ничего не сказал армейским полковникам о том дождливом февральском дне, когда к нему в дом пришел высокий бородатый человек и злые косматые псы Рохаса ластились к армейским ботинкам этого человека, словно двухмесячные щенки. Он молчал и лишь отрицательно мотал головой.