И тогда в одиночную камеру избитого, забитого кампесино пришел человек. В начале Рохас принял его за ангела – так он был чисто одет и так от него душисто пахло. Ногти его сияли чистотой и ни одна соринка не смела коснуться его блестящих от бриолина, зачесанных назад иссиня-черных волос. Назвался Феликсом Родригесом, говорил с кубинским акцентом, но оказался неизмеримо всесильнее ангела.
Он был янки. Речь его походила на его ногти – такая же гладкая, блестящая, без единой царапинки. И лилась она сладко, как мед. Никто и никогда не обещал Онорато такого. Янки положил свою белую, холеную ладонь прямо на окровавленное плечо крестьянина и, глядя ему прямо в глаза, предложил три тысячи долларов США. И ещё он предложил ранчо в Штатах, во Флориде. И Оронато сможет выехать туда вместе с семьей.
Если бы только деньги. Но это «ранчо… Флорида… вместе с семьёй» неотступным эхом звучало в оглохших от собственных воплей ушах Рохаса. И он согласился…
XIII
Вило Акунья приказал остановиться и сделать привал. Хотя вряд ли кто-нибудь из девяти, оставшихся в арьергарде, расслышал приказ командира. Слишком слабо прозвучал его голос. За бесконечные недели переходов по джунглям они научились без слов определять, когда Хоакин окончательно выбивался из сил. Это и означало привал.
Фредди Маймура, будто и не чувствуя страшной усталости, тут же с готовностью помог Тане снять рюкзак и, усадив девушку на свой вещмешок, принялся натягивать её гамак. Таня, будто забытая под деревом тряпичная кукла, так и застыла в том положении, в котором оставили ее бережные руки Маймуры. Они не говорили ни слова, будто экономили силы. И над всем отрядом повисла привычная тягучая пелена мертвой тишины. Наконец Хоакин собрал в себе силы, чтобы произнести:
– До хижины Рохаса рукой подать. Мы дошли… Теперь всё будет хорошо…
Он повторил это «теперь всё будет хорошо» несколько раз подряд и, наконец, словно очнувшись, закончил:
– Надо выйти в разведку. Одолеть эти чёртовы пятьсот метров…
– Не поминай чёрта, Хоакин, – откликнулся Густаво Мачин.
Хоакин не ответил. У него не осталось сил на пререкания. В дозор вызвались пойти Мачин и Фредди Маймура…
Оронато Рохас встретил их невдалеке от своей хижины. На его лице – выдубленном ветром и солнцем, испещренном морщинами до цвета жареного кофе, – цвела улыбка. На его сухое, жилистое тело была надета белая полотняная рубаха. Он дал Мачину еду и согласился утром отвести отряд к близлежащему броду. «Там перейдёте реку, как посуху», – улыбнувшись, произнес Онорато.
Брод Йесо… По нему Рио-Гранде можно было перейти, как посуху.