Да, я из кожи вон лез, очень старался. Ведь для меня это было первое задание, и Коко поручился за меня лично. Больше всего на свете я боялся подвести Коко Передо… Он был истинным вождём. И Инти, и Рикардо, и другие… Каждый из них мог бы стать командиром… Помню, еще в Альто-Бени, мы пытались поднять балку на крышу, для перекрытия. Балка была тяжеленная – обтесанный ствол дерева хагуэй. Весь подручный материал мы добывали тут же, в зарослях сельвы… Ничего у нас не получалось: Камба стоял наверху, чтобы принять балку, и никак не мог, а попросту – не хотел нам помочь. А мы с Карлосом корчились снизу под этой неподдающейся, неподъемной балкой.
И тут приехал Рикардо, или Папи, как его называл Фернандо. И вот он, не говоря ни звука, подбегает к нам. Мы даже слова не успели сказать, а он подхватывает бревно и закидывает наверх! Да так, что Камбу чуть не пришибло. Честное слово, лучше бы тогда раскроило ему череп, заехало этим бревном по его хитрой мордочке, так напоминающей хорька. Таким силачом был Рикардо… Настоящий кубинец: отважный и слегка безалаберный, хотя взгляд его – в окружении резких, суровых морщин и складок, напоминал скорее вождя гуарани. Но для индейца он был чересчур светлокожим… Но зато, когда он смеялся, то всех заражал своим весельем … И не мог никогда усидеть на месте, если рядом спорилось дело. Скидывал свой приличный пиджак господина и, засучив рукава белоснежной сорочки, принимался во всем помогать… Бывало, приедет, а в багажнике – рассада, и начнет раздавать советы: какие цветы куда посадить. Очень любил это дело: за цветами ухаживать. И еще угощать. Навезет, бывало, еды, и давай пир устраивать… Я никогда так больше не ел, ни до Альто-Бени, ни после.
Потом, в походе, получая свои половинку сардинки и три кусочка мяса – ежедневный рацион каждого в течение нескольких недель – мы вместе с Рикардо и Карлосом вслух вспоминали те дни. А Фернандо, слушая рассказы Папи, даже как-то пошутил: «Пиры Вальтасара затмили пиры Альто-Бени!» Кто знает, не сожалел ли он, что решил начать с Ньянкауасу, а не с Альто-Бени? Я всегда вспоминаю слова командира… «Когда тебя мучают сомнения, когда ты боишься сделать неверный шаг, делай, что должно», – так он любил повторять. И это единственный подобающий отзвук, которым откликается моя душа в мучительных поисках ответов у края подобных и прочих отвесных, бездонных вопросов.
Суть заключается в том, что тебе и мне, и другим известна лишь малая, отмеренная временем и судьбой часть великой истины, той, что совершалась и совершается. Узреть её целиком, во всей первозданной и грандиозной ясности нам с тобой не дано… Ведь нас с тобой не окликнули небеса: «Эй! Ты!»