Альтрес Лорт, при всей его жестокости, хитрости и подлости, умел быть благодарным. Равно как и Гардвейг, покойся тот в мире.
Ее высочество, конечно, замуж выйдет, да уедет…
— Что там еще? — Мария смотрела жадными глазами, но сама она читать эту скоропись не могла.
Голубь же!
Птица много не унесет, если все писать прямым текстом, письмо получится — на альбатроса привязывать впору. А потому — шифр.
Лэйр Ольсен его разбирал легко, а принцесса не знала.
— Принцы живы. И королева.
— УРА!!!
Мария радовалась совершенно искренне. А вот ивернейцы, которые ее сопровождали, чуть помрачнели и переглянулись.
Лэйр Ольсен усмехнулся про себя.
А вот нечего тут! Два раза — перебьетесь!
Если жива королева, и живы принцы, то Мария становится… проходной картой. Ставить на нее бессмысленно, власть ей никогда принадлежать не будет.
Нет смысла ее похищать, нет смысла насильно выдавать замуж за того же Мигеля — к чему? Можно чуть расслабиться и не так уже охранять девушку… или нельзя?
Нельзя.
Знаем мы такие дела!
Лэйр Ольсен не был в курсе закона подлости, но формулировал его не хуже Финегана.
Пакости случаются, как только ты расслабишься, и решишь, что все худшее позади.
Так что рано, рано прятать клинки в ножны. Пусть солдаты и за Марией приглядывают, и за гостями. А там посмотрим, как дело повернется.
— Когда я могу вернуться в столицу? — взяла быка за рога Мария.
— Ваше высочество, граф Лорт пишет, что пока неспокойно, — вгляделся в скоропись лэйр Ольсен. — Держим оборону.
Мария вздохнула.
— А здесь… безопасно?
— Я смогу обеспечить вашу безопасность, ваше высочество.
— Благодарю вас, лэйр Ольсен, — принцесса мило улыбнулась. — Я первая буду просить регента, чтобы вам даровали земли к титулу.
Лэйр поклонился.
— Буду вам весьма признателен, ваше высочество.
Что еще нужно для счастья?
Свой дом, где можно встретить старость. Кое-какие сбережения есть, жена рада будет, дети станут титулованными, все не простые лэйры… хорошо!
Надо только не расслабляться сейчас. А дальше — будет видно.
* * *
Альтрес Лорт уверенным шагом вошел в зал.
Дворянское собрание.
Да, за эти несколько дней им досталось. Сидят, смотрят глазами какающих кроликов. Большими такими, заранее на все согласными.
Оно и неудивительно. Альсин не церемонился с теми, кто мог оказать сопротивление. После казни герцога Эсторна остальные притихли, понимая, что головы лишиться можно в любую минуту.
Молчат…
Альтрес прошел к трону Гардвейга, но занимать его, как это делал тот же Альсин, не стал. Уселся на ступени, вытянул ноги.
— Благородное собрание!
Собрание внимало.