Кто-то подвернул ногу, кто-то натер, про синяки и шишки вообще молчим, царапины — не считаем, а промываем и присыпаем порошком подорожника.
Да хоть бы и так!
Эх, сульфаниламид бы!
Формулу-то стрептоцида Лиля отлично помнила, а вот схему синтеза — нет! К чему она медикам, которые выписывают таблеточки, а не смешивают лекарства в аптеках?
А ведь какое шикарное противомикробное!
Ладно, чего нет — того нет.
И Лиля промывала, прижигала спиртом, бинтовала, и даже не думала возмущаться. И не замечала, как на ее руки поглядывает мастер Сальси.
А потом эввир таки решился. Правда, у Лили спрашивать не стал, атаковал Миранду.
— Ваше сиятельство?
Виконтесса Иртон мило улыбнулась.
— Да, мастер? Я вас слушаю?
— Ваша мать так умело лечит людей…
— Мама все умеет. Она и меня учит.
— Это очень важно, помогать людям, ваше сиятельство, — согласился мастер.
Мири надулась от важности.
— Маму сам Тахир Джиаман дин Дашшар учит! Он замечательный лекарь!
О Тахире слышали и в Уэльстере. Мастер Сальси закивал головой, сказал еще несколько вежливых слов — и отстал. Тайна получила свою разгадку.
С чего графиня взялась учиться лекарскому делу?
Всякое в жизни бывает, не стоит зарекаться. И лучше уметь помочь и себе и людям, чем потом плакаться. Тут мастер ее полностью понимал.
А Лиля тем временем осматривала Милию.
Жаропонижающее она ей скормила, смешала плоды шиповника, липовый цвет, ромашку, подорожник и мать-и-мачеху и залила все кипятком. Чем хороша эта смесь, ее долго настаивать не надо, пятнадцать минут — и вперед. Обтерла королеву спиртом, подумала — и подозвала Берту.
— Маленького пока ее величеству не давать кормить.
— Почему? — Милия была в сознании. Она просто не протестовала, но все до поры.
— Потому что у вас жар и воспаление, — не стала церемониться Лиля. — Потому что я даю вам травы. И потому, что попав в ваше молоко, они могут привести к проблемам с ребенком.
— Какие там от травок-то проблемы? — заворчала Берта. — Всю жизнь пили, и ничего…
— Вы готовы рисковать принцем? Я — нет. Мне вы все нужны живыми и здоровыми, — отчеканила Лиля. — Даже вопреки вашим планам. Я серьезно, настой я буду давать ее величеству каждые два часа, и это отразится на молоке.
Милия вздохнула. Из уголка глаза выскользнула, скатилась на плащ слезинка.
— Мой бедный малыш…
— И вы, ваше величество, будете слушаться, если не хотите лишить его матери.
Берта засопела.
— Ладно. Пойду к этой… кормилице. И где такое видано…
— Выбора у нас нет, вот и видано, — отмахнулась Лиля. — Да и придворных дам рядом не наблюдается, ни одной фрейлины. Нет? И я их не вижу. Будем обходиться эввирами, они не против.