Егоровна огорчится до соплей — ну как же, её Андрюшенька только что заявился и тут же вострит лыжи. Ничего, она у меня женщина с понятиями. К тому же, на дворе патриархальный девятнадцатый век. Здесь мужик если решил что-то сделать, значит, он кругом прав, даже когда направляется в ближайшую рюмочную, позвякивая последними семейными сбережениями.
Жаль, что в той прежней моей реальности было не так, может быть, первый мой брак и не распался бы подобно карточному домику. Пусть не первый, он был сугубо по расчету и без намека на любовь с моей стороны, во всяком случае. Второй уж точно сохранился бы, ведь там были настоящие чувства, которые разбились вдребезги о неукротимую страсть благоверной все время поучать меня по самым незначительным жизненным вопросам, при этом выставлять дураком в глазах родных, друзей, знакомых и просто случайных людей. Здесь жена только вякни поперек мужниного слова, вмиг огребет по полной, да еще с добавкой и попробуй, ссылаясь на плохое самочувствие, не накрыть на стол, или, упаси Господь, отказать супругу в интиме без веских на то оснований, тут уж последствия могут оказаться самыми непредсказуемыми.
Вот только не подумайте, что я сторонник дремучего патриархального быта. Нет, нет и нет. Просто такова действительность. Здесь особенно в рабоче-крестьянской среде каждый член семьи обязан выполнять то, что у него получается лучше всего. Если женщину с детских лет готовят к ведению домашнего хозяйства и воспитанию детей, так и занимайся этим, а в дела мужские носа совать бабе не пристало.
Справедливости ради, ростки нарождающейся эмансипации я все-таки имел «удовольствие» наблюдать во время обучения на медфаке. Папироски в нежных девичьих ручках, разговорчики за кофием о неравенстве по половому признаку, читаемые тайком брошюрки, как правило на французском, с основными тезисами: liberté, égalité, fraternité. Это прогресс, и никуда от него не деться. Впрочем, равенства женщинам ждать придется до морковкина заговенья, поскольку даже в просвещенном двадцать первом веке правят бал мужики, иже с ними всякого рода гендерно-модифицированные личности.
После бани плотно набил брюхо. Лишь после этого объявил Егоровне о своем отъезде. Немного попричитала — ну как же без этого — однако быстро смирилась, поскольку отлично знала мой характер. Коль её Андрюшенька что-то решил, ему хоть кол на голове теши будет свою линию гнуть.
— Когда назад ждать? — спросила напоследок.
— Точно сказать не могу, может быть сразу после Рождества, а вполне возможно Новый Год придется встречать в Суздале. Как освобожусь от дел насущных, сразу же возвернусь.