Человек, попавший в тиски тревоги, нередко становится отстраненным и замкнутым. У нежелания рассказывать о своем состоянии может быть множество причин. Возможно, мы считаем уязвимость и открытость признаком слабости или убеждены, что должны справляться с нервозностью самостоятельно. И если ослабим защиту и искренне поделимся тем, что нас беспокоит, окончательно расклеимся и не сможем снова взять себя в руки. Вероятно, мы не хотим обременять партнера своими проблемами или боимся, что он изменит мнение о нас, узнав, что на самом деле творится в нашей голове. Может быть, заговорить об этом — значит бросить вызов страху, а это часто последнее, чего мы хотим. Какой бы ни была причина, партнеру может быть трудно смотреть, как мы мучаемся, и не иметь возможности помочь.
Даже если мы открыты для контакта и общения, можем казаться отстраненными. Проведя весь день наедине с тревогой, думаем, что свидание с новым спутником даст передышку от навязчивых мыслей. Увы, мозг не всегда готов согласиться с этим планом, поэтому продолжает тревожный внутренний монолог; и мы, несмотря на все свои попытки поддерживать разговор на другие темы, явно не можем включиться в него полностью. Подспудное волнение натягивает до предела наши нервы и истощает терпение, мы становимся чувствительными и обидчивыми или раздражительными и вспыльчивыми. В такие моменты партнеру трудно разобраться, почему нас расстраивают или неожиданно слишком злят те вещи, которым мы обычно не придаем значения.
Важно понимать побочные эффекты воздействия нашей тревоги на другого человека. Каким бы он ни был терпеливым и готовым поддержать, все же стоит помнить, как личные проблемы влияют на отношения. На что мы так реагируем — на то, что непосредственно происходит, или на беспокойство, завладевшее мыслями? Когда мы начнем справляться с тревогой и выясним причину своего состояния, будет легче понять разницу.
Представим, например, что мы испытываем сильную тревогу, но пока еще находимся на той смутной стадии, когда не понимаем ее причины. Мы взвинчены — и нам нужен комфорт, а не вызов. Возможно, партнер заметит что-то неладное, но не станет затрагивать эту тему. Затем рассеянно обронит какую-нибудь фразу, которая покажется нам совершенно неуместной, и в результате мы либо рассердимся на него, либо замкнемся в себе.
Если мы только начали учиться управлять тревогой, эта осознанность может даваться с трудом, и какое-то время мы с опозданием будем догадываться об истинном смысле происходящего. В момент происшествия мы реагируем под влиянием накаленных эмоций и только позже понимаем, что случилось. К этому лучше относиться с сочувствием и любопытством: «Хорошо, я тогда отреагировал довольно резко, но что именно произошло?»