Эта твердая убежденность вытекала из его боевого опыта, набранного им за четыре года войны с русскими. Начиная с августа 14-го года, русские генералы именно так и поступали, несказанно облегчая германским генералам возможность одерживать лихие победы на Восточном фронте. Так было в 15-м, когда под ударами рейхсвера русские отошли вглубь своей необъятной империи, так было в 16-м, когда Эверт сознательно не поддержал наступление Брусилова, имея у себя вдвое больше сил, так было в 17-м, когда блистательное наступление Корнилова обернулось поражением из-за предательства соседних армий.
Одним словом, Гофман совершенно не видел большой опасности в прорыве австрийского фронта в Галиции. Да, русские оказались несколько сильнее, чем предполагалось ранее, но дело поправимо. Русский медведь, выбравший для сражения самого слабого противника в лице австрийцев, прочно завяз под Ковелем, столкнувшись с непобедимой доблестью германского рейхсвера, и не прошел дальше передней линии окопов.
Генерал спокойно доложил Гинденбургу и кайзеру, что примет самые действенные меры к наведению порядка, отрядив три немецкие дивизии для обращения в бегство русской кавалерии, которой австрийские паникеры приписывают непобедимую силу.
В определенной мере Гофман был прав, давая низкую оценку неповоротливым русским генералам, встретившим эту войну на командных должностях. Большинство из них ориентировалось на опыт войны с турками 1877 года или в лучшем случае войны с японцами 1904 года. Однако господин генерал не учел, что в русской армии произошла полная замена офицерских кадров. Вместо героически выбывших офицеров прежних довоенных лет из тыла им на смену пришли другие люди, имевшие совершенно иные понятия о войне. Не принадлежа к прежней офицерской касте, они учились воевать с чистого листа, ведя войну так, как считали нужным ее вести ради сохранения людей, а не одержания победы.
Именно на них и сделал ставку генерал Корнилов в 1918 году, стремительно продвигая вверх фронтовых генералов и ставя им на замену эту разночинную офицерскую массу, главный костяк своего нового войска.
Поэтому для генерала Гофмана было огромным неприятным сюрпризом сообщение о новом русском наступлении на Восточном фронте, начавшемся 26 июля в Белоруссии. Мощный артобстрел германских позиций русской артиллерией Гофман принял за отвлекающий маневр и только. Подобное уже не раз практиковалось русской армией, и поэтому генерал не придал этому особого значения. Он только поморщился, когда ему доложили, что после 46-часовой артподготовки русские силами двух армий предприняли наступление под Пинском и Барановичами, он посчитал это продолжением прежнего маневра генерала Рузского, командующего русским Западным фронтом.