— Я знаю, что происходит, — сообщила ему Кэрол. — Я знаю, почему нахожусь здесь. Я знаю о ваших планах по отношению к Генералу. Крошка мне все рассказала.
Туро молча посмотрел на нее и выбрал один из шезлонгов. Лицо цвета дубленой кожи посуровело, и ей показалось, что разговор напрасен. Юноша повернул голову к окну и устало закрыл глаза от яркого солнца. Кэрол сидела, скрестив ноги, и смотрела ему в лицо. Ее заинтриговал маленький шрам у него на подбородке, сильное впечатление на нее произвели длинные ресницы. На долю секунды он резко расслабился. Губы раздвинулись, из горла с громким шипением вырвался воздух. Это случилось так неожиданно, что он сам испуганно вздрогнул.
— Я не могу и не собираюсь защищать моральные принципы Генерала, — сказала Кэрол, решив сразу уступить в главном и надеясь все же разговорить Туро несмотря на его замкнутость. — Долгое время я хотела уговорить его изменить свои принципы и взгляды. Между нами не раз происходили горячие споры, и мы неделями могли не разговаривать, но с ним невозможно спорить. Его просто нельзя изменить. Он солдат… старый боец. Я называла его самыми ужасными словами, но все равно он остается моей плотью и кровью, и я не могу не любить его. Я не хочу, чтобы его убили. Я не хочу, чтобы тебе пришлось убивать его.
— Ну… — протянул Регало после долгой мучительной паузы. — Но я должен сделать это, вот и все.
— Нет, не должен.
— Послушай… — Он повернул голову и посмотрел на собеседницу с усмешкой, как старший брат смотрит на сестру. Сейчас, похоже, он понял, как следует себя вести, и чувствовал, что ему ничто не угрожает. — Мы можем спорить сколько угодно, но меня тоже нельзя изменить. Убийство твоего деда не из тех решений, которые принимают за пять минут. Оно созрело у меня целых двенадцать лет назад.
— О… — тихо и разочарованно произнесла Кэрол. — Туро, я тебе не верю. Как ты мог решить убить человека, когда был еще совсем ребенком?
— Когда я был мальчишкой, твой дед торговал оружием в моей стране. Генерал Морзе продал на несколько тысяч долларов автоматических винтовок и легких пулеметов одной банде, которая пряталась в горах нашей провинции. Это была кучка самых отпетых убийц и уголовников, которым было наплевать на политику и какие-то там высокие идеи. Оружие придало им храбрости, и они превратились в реальную угрозу для мирной жизни в провинции. Когда они перебили население двух деревень, к нам прислали федеральные войска. В столице провинции, где жила моя семья и где мэром был мой отец, произошли кровопролитные бои. Я потерял отца и родственников, как по отцовской, так и по материнской линии. Выяснить, откуда у бандитов взялось такое современное и сложное оружие, оказалось нетрудно, но правительство так и не заявило официального протеста. Генерал Морзе продавал оружие абсолютно всем в нашей стране, даже самому правительству.