Кэрол села на крышку унитаза и выкурила две трети длинной сигареты. Потом отложила ее в сторону, взяла два квадратных кусочка туалетной бумаги и сложила их так, чтобы они помещались в ладонь левой руки. Затем девушка подняла крышку и смахнула пепел в унитаз. Сейчас в сигарете оставалось около полутора дюймов. Кэрол вставила окурок между третьим и четвертым пальцами правой руки так, чтобы тлеющий кончик был спрятан в ладони, промыла унитаз и вернулась в комнату. Скованные цепью руки она держала перед собой ладонями внутрь, и Крошка не могла увидеть, что она по-прежнему держит сигарету. От жара тлеющей сигареты кожа на ладони стала покрываться волдырями, но Кэрол не обращала внимания на боль. Она притворно, но вполне убедительно зевнула.
— Наверное, я буду укладываться.
— Так рано? — удивилась Барбара Хендершолт.
Однако несмотря на удивление было ясно, что Крошка одобряет решение Кэрол лечь спать пораньше. Она выпила остатки вина из горлышка, после чего на верхней губе остался красный полумесяц, и поставила бутылку на поднос. Потом начала готовить постель ко сну. Пока она отворачивала простыни и отвлеклась от Кэрол, та опустилась на корточки в изножьи кровати, положила сигарету между слоями туалетной бумаги, быстро раздвинула матрацы и незаметно сунула между ними завернутую в бумагу сигарету. Избавившись от сигареты, она встала, облизнула ожог на ладони и невинно улыбнулась, когда к ней повернулась Крошка, взбивающая подушку.
— Передали, что завтра влажность понизится.
— Хорошие новости.
— Последние пару дней все время я так здорово потела, что боялась, как бы на мне не стали расти грибы.
— Ну ты и шутница, Крошка!
— А сейчас пора надевать пояс.
Толстуха надела на пленницу пояс. Кэрол села на кровать, и Крошка продела цепь в петлю. К этому времени она здорово вспотела, с виска к подбородкам пробежал ручеек пота, на платье появились темные влажные пятна. Кэрол легла на спину. Крошка прикрепила цепь к кровати и повесила большой медный замок.
Кэрол улыбнулась толстухе вымученной улыбкой, но ей не удалось скрыть гнев. Крошка сильно удивилась.
— Я считаю, что меня посадили на цепь, как в тюрьме.
— О, Господи, Кэрол, опять ты за старое. Ты же знаешь, что я думаю…
— Мне скучно, Крошка. Честное слово, мне на самом деле чертовски надоело слушать о том, что ты думаешь.
Барбара Хендершолт смущенно вытерла вспотевший зад, облизнула губы и попыталась придумать какой-нибудь настолько же двусмысленный ответ. Казалось, улыбка застыла на лице Кэрол, но через пару десятков секунд она внезапно перестала улыбаться, и лицо девушки превратилось в каменную маску. Она лежала и смотрела на Крошку обвиняющим взглядом. Временами ее карие глаза, как-то странно закрытые ресницами, были сильно похожи на холодные змеиные глаза.