— Это дело рук пятого «А»! Поняли?! — задыхаясь, крикнул он.
Все повернули. Светка отстала и, прихрамывая, добежала последней. В дверях пятого «А» остановились сопя. Гаврилов вышел вперед.
Пятый класс «А» собрался в кучу, слушал радио и изредка подбадривал себя радостными репликами.
— Только не кричи, узнай сперва, — шепнул Мише Сонкин.
— А где вы взяли эти двадцать килограммов? — спросил Гаврилов.
— Где взяли, там нету!
— Товарищи, поделимся опытом с юными коллегами!..
— Да чего там… — вышел вперед Крынкин, пошевелил нижней губой и сплюнул. — Я сёдни проспал маленько. В школу, значит, двигаюсь, урок начался, а она тут как раз лежит, родимая.
— Кто — она?
— Да банка… Ну, мне что? Урок идет, и я Иду. Стал таскать мешки в ларек. Раз двадцать сходил — как раз первый урок кончился, все оформил в лучшем виде…
— Слушай! — Мишка почувствовал, как комок становится у него поперек горла. — Но ведь это же наш болгарский компот!..
— Ну да, ваш? Если ваш, чего ж вы его не сдали?
— Просто мы не успели!
— Вот видите, не успели! — сказал Крынкин. — Вожатая что говорит? Олово — ценнейший металл. Оно нужно для ракет и кастрюли паять. А вы — не успели. Компот ваш — банка наша…
— Чего с ними толковать? — зашумел пятый класс «А».
— Мы завтра еще никелированную кровать сдадим — одна соседка выбрасывает. На ней набалдашник из олова — с кулак.
— Да вы просто завидуете!
Мышка растерянно оглянулся на свои кадры.
— Завидуем? — не выдержал Усов и вышел вперед. — Мы завидуем? Да это мы банки вчера у столовой собрали и всю ночь дежурили.
— Вы?! Чем докажете? Чем?.. А у нас квитанция…
Генка сжал кулаки. Действительно, доказательств нет…
Никто не понял, за что англичанка вежливо попросила Усова удалиться из класса. Генка стоял, облокотись о подоконник, и от скуки разглядывал морозные узоры на окне, когда в коридор следом за ним прошествовала Светка. Ее тоже выгнали. Она поставила локти рядом с Усовым на подоконник и стала болтать.
— Нам-то что: учи — не учи, на троечку вытянут. А учителей знаешь как ругают, если они много двоек ставят!
— Кто ругает?
— Ясно кто — завуч… Нам-то что! А вот Сонкину совсем плохо.
— Почему плохо? — удивился Генка.
Сонкин был без пяти минут отличником и лучшим математиком в классе. Он даже занимался с Усовым как с отстающим. И вдруг у Сонкина дела совсем плохо…
— У Сонкина — никакой перспективы, — твердила Светка, — потому что он ее сын.
— Чей сын?
— Да Аллы Борисовны!
— Ну и что?
— Ты сегодня, мягко говоря, несообразительный, — возмутилась Светка. — Во-первых, представляешь, иметь дома учительницу! У них под окнами опилки видел?