— Не переживай, Лэйлочка, я с удовольствием помогу, — улыбаясь, проговорила соседка.
— Поможем, поможем. Куда нам теперь деваться с подводной лодки? — играя роль обречённого, кривлялся Жорка.
— Гошенька, не дурачься, Лэйлочке мы сейчас очень нужны, а ещё забота и хорошее настроение, — улыбнулась старушка, глядя на меня добрыми и всё понимающими глазами.
— Ага, точно. Ты версию то для ментов сочинила? Они завтра сегодня вечером нагрянут. Если сильно жать будут, то гони их в шею, я тебе справку наваяю о том, что ты «временно недоступна».
— Я в процессе. За справку спасибо, надеюсь не пригодиться.
— Ну да, ну да. Всё, отдыхай. А Вы, Клавдия Михайловна, езжайте домой, Вас там подкидыш дожидается, — смеясь, проговорил Жорка.
Я вопросительно посмотрела на соседку.
— Это он про Игоряшку. Вот и славно, побегу кормить и выгуливать питомца, — сказала Клавдия Михайловна и чмокнув меня в щёку, посеменила к двери.
Закрыв глаза, я постаралась думать о своих малышах. Это было так непривычно. Я — мама. Как это должно быть здорово. Вот оборудую им из гостевой спаленку, накуплю мебели, чтоб как в замке. Игрушек море будет. А да, ещё же литературу почитать надо о том что сейчас необходимо мне более всего. Это были мои последние мысли, перед тем как провалиться в сладкие объятья Морфея.
Неделя, последовавшая за пробуждением, пролетела незаметно. Если конечно не считать стражей правопорядка явившихся как-то поутру. Но с ними разговор был короткий: тут помню, а тут не помню. Может они и по возникали бы, но Жорик быстро остудил их пыл, наговорив им кучу медицинских терминов из которых выходило, что общаться с полицией вредно для моего неокрепшего организма. В общем охоту меня тревожить он у них отбил. Не друг, а золото.
Всё остальное же было по расписанию: сдача анализов, консультации с врачами, приём лекарств, в моей голове всё смешалось, я уже вполне сносно могла перемещаться на костылях, правда долго ходить мне запрещали.
Я очень соскучилась по дому. Помогала постоянная поддержка и внимание со стороны Жорика и Клавдии Михайловны. Они всегда были рядом, когда вместе, когда по очереди. Как-то само собой получилось, что Клавдия Михайловна превратилась для меня в бабулю. Я с огромным удовольствием называла её так, а она, смущаясь, улыбалась в ответ.
К выходным, Жорик пришёл ко мне в палату и сказал, что завтра меня выписывают. После обеда он приедет с моей бабушкой, что бы отвезти меня домой. Гипс мне снимут только через неделю, полторы. Но находится всё это время в больнице, мне не обязательно, поэтому было решено отправить меня на домашнее лечение.