Когда я сидела у окна, дверь в палату открылась, на пороге стояла бабушка и улыбалась.
— Ну что детка, домой? Гошенька внизу, машину паркует. Игоряша по тебе соскучился просто жуть. Вот радости-то будет, — смотря на меня с нежностью, говорила старушка.
— Ба, а как мне вниз спуститься? Я ведь ступени не осилю.
— Я тебя на транспорте отвезу, — Жорик посмеиваясь, вкатывал в палату инвалидное кресло.
— А как ты меня по ступеням покатишь? — разглядывая сомнительное средство передвижения, спросила я.
— В лифте поедешь, матрёшка.
— А, ну тогда ладно.
Бабушка помогла пересесть мне на кресло, и мы начали своё передвижение. Посадив меня на заднее сиденье машины, а бабулю рядом со мной, Жора откатил кресло обратно в больницу.
До дома мы доехали быстро, а вот на дорогу от машины до квартиры, пришлось потратить уйму времени. Я долго спорила с Жоркой о том, как мне следует подниматься. Я была за костыли, Жорка за свои руки, в итоге мы сошлись на том, что до подъезда я скачу на костылях, а по ступеням меня несёт Жорик.
Когда путь до квартиры был преодолён, встал следующий вопрос: Куда идти, ко мне или к бабуле? Но это решилось достаточно быстро, решили, что жить лучше в моей квартире, а спальню бабушке мы оборудуем в гостевой.
Наконец-то уместившись за обеденный стол, я наблюдала за тем, как старушка хлопочет, накрывая на стол. Так как к кухне моей она была непривыкшей, спрашивала то и дело, что где лежит. Бабушка сбегала к себе в квартиру и принесла приготовленные пироги: один с вишней, другой с мясом, а так же моего любимца. За время моего отсутствия он значительно возмужал. Игоряша крутился у меня под ногами, размахивал хвостом точно пропеллером, и лизал мои руки. Его радости не было предела. Кое-как успокоив щенка, я обратила свой взор на яства, украшавшие стол. Один их запах сводил меня с ума. Попивая чай с кулинарными шедеврами бабули (по-другому назвать приготовленное не могу) и, обсуждая назревшие вопросы, мы договорились до того, что решили, в мае переедим на дачу. Свежий воздух и всё такое. Квартиры оставляем на Жорика, так как он теперь проживал в квартире Марии Александровны, то и приглядеть за нашим имуществом для него не составит никакого труда. Игоряшу заберём с собой, ну а Жорик будет наведываться по выходным, при желании опять же. На том и порешили. Видя, что я начинаю клевать носом, меня сбагрили в спальню, где я благополучно отошла ко сну.
В течение последующих двух недель, я ещё больше привязалась к бабуле. Иногда мне казалось, что на меня обрушилась вся нерастраченная материнская любовь и нежность. Бабушка понимала меня с полуслова, а чаще без слов. Так хорошо мне было только в детстве, рядом с любимыми мамой и папой. Бабушка же была лишена радости материнства, поэтому всё тепло и нежность она отдала мне, с трепетом ожидая появления наших малышей. Вечерами мы гадали, как назовём, срок был небольшим, посему пола ребятни мы ещё не знали. Но на всякий случай подбирали и для мальчишек и для девчат. Гипс мне сняли, и всё вроде бы было прекрасно, если бы не одно но! Мне не давало покоя то, что Игорь так ни разу мне не позвонил. А может Жорка прав, и мой любимый уже давно забыл о моём существовании? Эти мысли вызывали слёзы и тоску, которую было ни чем не заглушить. Пытаясь отвлечься, я начала изучать испанский, посчитав это куда лучшим занятием, чем проливание горьких слёз. Испанский давался достаточно легко, а мои попытки приобщить к изучению бабулю, постепенно давали свои результаты. Она оказалась замечательной ученицей и несмотря на возраст, впитывала знания как губка. К маю мы уже достаточно сносно могли говорить на повседневные темы. В начале мая мы стали собираться к переезду на дачу.