— Ты баловалась с пультом от телевизора? — спросил Марк рассерженно, повысив голос.
Она отложила книгу и посмотрела на него:
— Я переключала каналы, пытаясь найти что-то на русском, — ответила Сильвана, нервно кусая ногти.
Он бросил счет на диван:
— Взгляни на это, дура! Переключая каналы, ты заказала платные, за которые я теперь должен платить! — прокричал Марк, сурово глядя на жену.
Сильвана посмотрела на его руки и увидела, как он сжал пальцы. Ее сердце учащенно забилось, она притихла и замерла, боясь разозлить его еще больше. «Марк собирается меня ударить». Сильвана пробормотала:
— Я ненарочно.
Марк подошел к ней и схватил за запястье, больно сжимая его:
— Послушай меня! Не прикасайся к тому, чего ты не знаешь! Теперь я вынужден буду платить деньги из-за твоей глупости! — Марк почти кричал на Сильвану.
В детском доме, где проходило детство Марка, была нянечка — грубая и суровая женщина, которая всегда щипала его руки, если он не слушался, ломал что-нибудь или чинил беспорядок.
— Отпусти мою руку! — сказала Сильвана, пытаясь высвободиться. Он отошел от жены. Ужас глубоко вдавил ее в кресло, она опасалась, что муж может причинить ей вред. Сидя тихо, как мышка, и кусая губы, Сильвана дожидалась, пока он уйдет. Когда он, наконец, ушел, напуганная и взволнованная, она провела остаток дня в спальне, стараясь не шуметь и никоим образом не выводить мужа из себя.
Прошло шесть месяцев, и начали происходить совершенно неожиданные события. Пока Сильвана сидела дома, Марк стал частенько ходить по барам. По меньшей мере раз в неделю он посещал питейные заведения вместе со своими новыми кенийскими друзьями, используя эти совместные пьянки как средство общения. Так Марк начал возвращаться домой в нетрезвом состоянии или даже в сильном опьянении. Глаза его были красными, и от него разило алкоголем. По правде говоря, он пристрастился к выпивке еще задолго до встречи с Сильваной. Живя в Англии, он был управляющим бара в отеле. Во время работы ему часто приходилось пить с клиентами, чтобы расположить их к себе и превратить в завсегдатаев заведения. Именно из-за этой пагубной привычки его и оставила первая жена.
Сильвану, мягко говоря, не радовала его дружба с кенийцами, потому что она перекладывала на них вину за пьянство собственного мужа. Возвращаясь поздно, Марк обычно хватал Сильвану за запястья и, испытывая извращенное удовольствие от ее боли, жестоко смеялся.
Однажды поздно ночью Сильвана сидела на диване и ждала Марка, постепенно ее стала одолевать сонливость, глаза начали закрываться, хотя она упорно старалась держать их открытыми. Она посмотрела на часы и широко зевнула. «