Но, к сожалению, к июлю беременность была обнаружена. Однажды утром Эсмира встала пораньше и, думая, что Садагет еще в постели, отправилась на кухню в нижнем белье, не подвязавшись шарфом, так что ее большой круглый живот остался на виду. Ей ужасно хотелось соленых огурцов. Войдя в кухню, она столкнулась лицом к лицу с Садагет, показав ей свой живот во всей красе.
Садагет не спалось. Она пришла на кухню, чтобы выпить чаю и почитать газету. Услышав шаги Эсмиры, Садагет тут же подняла голову и уставилась на свою дочь. Увидев мать, Эсмира почувствовала холод, слабость разлилась по всему телу. Ей показалось, что сейчас она потеряет сознание. Медленно она оперлась о край стола, сердце готово было выпрыгнуть из груди. «Господи помилуй меня!»
Садагет посмотрела на живот Эсмиры, от неожиданности раскрыв рот, на лице ее застыло полное изумление. Выражение лица матери заставило Эсмиру еще больше волноваться и нервничать. Коленки затряслись.
— Ты беременна? — спросила Садагет, глядя вытаращенными глазами на живот своей дочери.
Эсмира не знала, что сказать, поэтому продолжала молчать, пряча глаза не желая столкнуться со взглядом своей матери.
— Отвечай! Ты беременна? — голос Садагет прозвучал, как взрыв бомбы.
— Да, — ответила Эсмира приглушенным голосом, сотрясаясь от дрожи и стараясь не глядеть матери в лицо.
Садагет встала, отбросив газету, и посмотрела прямо в опущенные глаза дочери.
— С кем ты спала?
Эсмира чувствовала смущение и не могла сказать ни слова.
— Что случилось? Язык проглотила?! — ее требовательный голос болью раздавался в ноющих ушах Эсмиры.
— Мне стыдно, — тихо ответила Эсмира, нервно содрогаясь.
Садагет взяла газету и бросила ее в Эсмиру. Газета ударилась о живот и отскочила на деревянный пол. Эсмира сделала два шага назад.
— Стыдно тебе должно было быть, когда ты прыгнула в постель мужчины до замужества! — кричала Садагет, разочарованно качая головой и приближаясь к Эсмире. Она плюнула в лицо дочери и ударила ее.
— Это был Самед, шлюха?
Эсмира отвернула лицо и крепко зажмурилась.
— Отвечай мне! — кричала Садагет, потрясая кулаком перед лицом своей дочери.
— Да, это был он, — ответила Эсмира кротко, отклоняясь от Садагет.
— Ты открыла свой поганый рот и заявила, что тебе нужно пространство, когда я тебя предупреждала о нем. Я дала тебе пространство, и вот смотри, к чему ты пришла сейчас! — Садагет указaла на ее живот, недоуменно качая головой.
Садагет подошла еще ближе, стараясь рассмотреть живот дочери:
— И как давно ты уже беременна?
Эсмира мечтала стать невидимой; вместо этого, она беспомощно стояла перед своей матерью: