— Почему вы меня побрили? Теперь я выгляжу уродливо, как мальчишка!
— Мне сказали, что у тебя и твоих братьев вши, — сказал парикмахер с ехидной усмешкой.
Ее глаза увлажнились:
— Нет у нас никаких вшей! Это не правда, — сказала Сильвана, уходя из кабинета вместе с братьями. Ее сердце переполняла обида, потому что она чувствовала, что с ней обошлись невежливо и грубо.
В середине октября 1985 года Садагет переехала в четырехкомнатную квартиру. Там была кухня, ванная и два больших балкона. Квартира располагалась в местности Дарнагюль, что всего в тридцати минутах от интерната. Впервые после переезда в Баку Садагет чувствовала себя спокойной и уравновешенной от того, что у нее наконец-то появилась крыша над головой. Как только Садагет переехала в новое жилье, она решила привести своих внуков на выходные.
Так, в третью субботу октября Садагет приехала в школу вместе с Эльнарой, и все лишь для того, чтобы подивиться на своих лысых гладкоголовых внуков. Увидев их блестящие макушки, она потрясенно воскликнула:
— Что случилось с вашими волосами?
— Нам сбрили все волосы, утверждая, что мы вшивые, — ответила Сильвана угрюмо.
Садагет покачала головой, не веря своим ушам:
— В этот раз ваша учительница зашла слишком далеко, — взорвалась она, направляясь прямиком к Мамедовой, чтобы выяснить с ней отношения. Остальные ученики в это время сидели за столами, поедая завтрак.
— Почему вы состригли все волосы у моих внуков? — Бабушка тут же потребовала объяснений, не тратя время на приветствие.
— У ваших внуков были вши, — лицемерно ответила учительница, слегка ухмыляясь.
— Я отправляла внуков в школу с чистыми головами. Откуда, по-вашему, у них появились вши?
— Может, они заразились от одноклассников, — предположила Мамедова, она ерзала, явно испытывая неудобство, постоянно поглядывая на детей, чтобы убедиться, что они ничего не слышат.
— Эти дети — не сироты, у них есть я и их мать, — громко заявила Садагет, положив руку на грудь. — У вас нет права состригать волосы моих внуков без нашего разрешения.
Глаза учительницы блуждали по столовой, в то время как нижняя губа начала подергиваться.
— Садагет-ханим, пожалуйста, успокойтесь. Вы показываете плохой пример, устраивая разборки перед детьми.
Садагет к совету не прислушалась, она не могла говорить тише, глядя на лысую голову Сильваны.
— Вы только посмотрите на это дитя! Она выглядит нелепо без волос. Можно было предотвратить появление вшей без обривания головы!
— Садагет-ханим, примите, пожалуйста, мои извинения, — умоляла Мамедова.
— Ваши извинения не вернут ее волосы. Я надеюсь, такого больше не повторится. Я их забираю домой до понедельника.