Садагет знала, что этот мир жесток и, конечно, хотела защитить своих внуков. Поэтому она пыталась научить их всему, что знала сама. Но, как всегда, перестаралась с учением. Сильвана следовала наставлениям бабушки, подкрепляя их собственными правилами и ограничениями, в итоге превратившись в такую же строгую и требовательную особу.
В дальнейшем Сильвана поняла, что отношение бабушки к друзьям Эсмиры и к жизни в целом было ошибочным. Друзья Эсмиры были нормальными людьми, такими же, как все. И Сильвана очень сожалела о своем поведении по отношению к ним. Она поняла, что прежде чем судить и делать выводы, надо сначала побывать в шкуре того человека. Пожить его жизнью. Она также чувствовала свою вину за то, что просила мать избавиться от своей дочери. Сильвана знала, что ее сестра живет где-то у чужих людей, и даже видится с Эсмирой, ничего не зная о том, что это ее мать. Постепенно отношение Сильваны к людям поменялось. Прежде чем судить других, она думала о том, что привело их к такому поведению, хотя и никогда не оправдывала их проступков. Она взращивала любовь и сострадание к окружающим, особенно к отверженным обществом людям, которых притягивало к Сильване, словно магнитом.
* * *
Ближе к концу восьмого класса Сильвана была неприятно удивлена известием, что школьный совет принял решение проводить все занятия только на азербайджанском языке и расформировать русскоязычные классы. Обучающимся в них детям предложили выбор: перейти в класс с обучением на азербайджанском языке или выбрать русскую школу в другом районе. Не желая переходить в азербайджанский класс, Сильвана признала, что ей придется переводиться в другую школу для русских детей. Расстроенная Сильвана понимала, что она потеряет всех своих друзей.
В один из весенних дней, когда стало совсем тепло и на деревьях появились почки, Сильвана бежала по лестнице, чтобы успеть на математику, и на ступеньках встретила своего директора Рамиза Хачиева.
— Доброе утро, Рамиз-муалим.
— Доброе утро, Сильвана. Что у тебя под глазом? — спросил директор, глядя на ее родимое пятно.
Лицо Сильваны осветила улыбка:
— Просто родимое пятно. Ради Бога, вы меня уже раз шесть об этом спрашивали!
— Прости, я забыл. Ты отличная ученица, всегда хорошо ведешь себя. Учителя всегда хвалят тебя. Нам действительно жаль потерять такую ученицу, как ты, — сказал мужчина.
— Но, если я такая хорошая ученица, почему вы расформировали мой класс? Я не хочу переходить в другую школу.
— Министерство образования так распорядилось. Я ничего не могу с этим поделать, — говоря это, директор выглядел действительно беспомощно.