Мы с Виталькой переглянулись, а Валерий Павлович, еще более покраснев, протянул:
— Даже та-ак? Ты давно уже все решил?
— Какое это имеет значение… — буркнул Вьюнец.
— В сущности — да, абсолютно никакого, — скороговоркой пробормотал Валерий Павлович, разглаживая обеими руками белоснежную скатерку.
После этого он щелкнул в воздухе пальцами, приглашая таким образом не сводящего с нас глаз официанта. В этот момент казалось, что он совершенно забыл о своем приятеле и незаконченном разговоре. Беккер неторопливо сделал заказ на троих, не спрашивая нашего с Виталькой мнения, а когда служащий ресторана удалился, будто сам себе пояснил:
— Разговор предстоит серьезный, следует подкрепиться.
Вьюнец кашлянул, а потом сказал:
— Учитывая моральный ущерб, который я скорее всего тебе причиняю неожиданностью своего предложения, предлагаю шестьдесят процентов оставить тебе, а сорок — мне.
— Гм, ловко ты! — процедил Беккер-старший и притворно расхохотался.
— Тогда пятьдесят на пятьдесят, — безапелляционно заявил Олег Станиславович.
— Ты, значит, со своей дурой в кругосветных месяцами пропадал, а теперь мне шестьдесят процентов предлагаешь? Ловко! — продолжал Беккер, будто не слышал последней фразы Олега Станиславовича.
— А чей начальный взнос был? — прищурившись, ядовито заметил Вьюнец. — Если считать, то давай уж считать с первого дня.
— А по чьей вине мы в девяностом прогорели по-крупному? — поджав губы и выпучив на приятеля глаза, взвился Беккер.
— А кто годом позже принес такую прибыль, которая тебе до этого и во сне не снилась?
Тон обоих собеседников становился все более угрожающим. Они практически перешли на крик, и Виталька решил умерить их пыл после последней реплики.
— Тихо! Тихо! — раздвигая отца и его приятеля руками, закричал он.
Я тоже посчитала нужным вмешаться, заявив Вьюнцу:
— Олег Станиславович, помните, что при вашем друге находится телохранитель.
За любым жестом, способным причинить вред моему клиенту, последует адекватная реакция с моей стороны.
— Ox-ox-ox! — издевательски закудахтал Олег Станиславович.
В этот момент он казался мне отвратительным. Дальше последовала еще целая серия обвинительных реплик бывших компаньонов в адрес друг друга. Кажется, оба только теперь стали понимать, что перед ними неразрешимая задача, так как невозможно определить, кому из них их фирма больше обязана.
На самом деле они с первых шагов шли рука об руку, как братья. Их бизнес развивался в разных направлениях. Кто-то вносил больший вклад в одно, кто-то в другое, но любая сделка осуществлялась по решению обоих партнеров, совместно обдумывалась ими и так далее. Случалось, что за главу предприятия подписывался тот, кто принимал в совершающемся на тот момент деле наибольшее участие. Все шло так мирно и дружелюбно, что о драчливом разделе совместно заработанного никто и никогда не задумывался. Деньгами, если требовалась крупная сумма, пользовались по согласию друг с другом каждый, не закрепляя это никакими документами.