— Нет, скажи мне. Ты обещал помочь, рассказать все о моей жизни, не забыл? — напомнила я ему.
Таннер встал и пошел на кухню. Открыл один из ящичков и что-то вытащил оттуда. Спрятав это в своих руках, он вернулся и сел на диван, но на этот раз прижавшись бедром к моему.
Он убрал руку, и я увидела маленькую коробочку.
— Мы не собирались съезжаться, пока не… — Чистая паника. Вот что я почувствовала, когда Таннер открыл крышку и показал золотое кольцо с маленьким круглым алмазом.
Еще несколько воспоминаний появилось в моем сознании. И одно из них сбило меня с ног, словно вышедший из-под контроля автобус.
* * *
15 лет
Таннер болен. По-настоящему. Все хуже, чем он позволяет увидеть. Темные круги под его глазами разбивают мое сердце. Радостный оттенок розовой рубашки-поло не помогает улучшить настроение перед тем, что он собирается мне сказать.
Таннер подходит к краю моей кровати и садится, но морщится от соприкосновения с мягким матрасом. Он — ходячий сгусток боли, и это продолжается уже долгое время. Не имеет значения, сколько раз я спрашивала о его состоянии, каждый раз он отмахивается от меня и говорит, что в порядке. Но больше нельзя это игнорировать. Он пришел все выяснить, но я не знаю, выдержит ли это мое сердце.
— Ты же знаешь, что некоторое время я болею, — начинает он, тянется к моей руке и переплетает наши пальцы. Держаться за руки для нас естественно. Мы делаем это с тех пор, как нам исполнилось пять лет. Мой лучший друг. Он и Никки. И всегда ими были. Играли в свадьбу в лодочном домике, когда были младше. По желанию Таннера Никки всегда была священником, а мы с ним — женихом и невестой.
— Ты такой властный. Всегда указываешь, что нам делать. Это нечестно, — всегда говорила ему Никки. — Почему я никогда не была невестой мистера Делайте-как-я-сказал? — ныла она.
— Потому что, — отвечал Таннер, — мы с Рэй по-настоящему когда-нибудь поженимся.
Он всегда был уверен в нашем совместном будущем. Только его уверенность сдерживает меня от признания, что для меня он всего лишь друг. Но и это ложь, потому что несмотря на то, что я и не любила его как жена мужа, или девушка любила бы парня, но мы с Таннером были настолько близки, что он на самом деле является для меня не просто другом.
И я на самом деле люблю его.
Он — моя семья.
Мой мир.
Он и Никки.
Я всегда думала, что мне стоило начать чувствовать к нему то же, что он чувствует ко мне. У нас есть время. Мы еще молоды.
У нас вся жизнь впереди…
С недавних пор все разговоры Таннера о будущем прекратились.
— Да, конечно, я знаю, что ты болен и проходишь лечение, верно? Тебе становится лучше. — Прежде, чем слова слетают с моих губ, я уже знаю, что это неправда, и мысленно надеюсь, что он продолжит лгать, как делал на протяжении последних несколько месяцев. Что ему становится лучше. И все будет в порядке.