Я не вижу в его глазах ни единого признака, что услышу новость о том, что он чудесным образом идет на поправку, но эта надежда умирает прямо передо мной.
— Рэй, лечение мне больше не помогает.
У меня было такое чувство, словно кто-то ударил меня в живот.
Точнее в сердце.
— Но ведь они могут предложить что-то иное, так ведь? Какое-нибудь другое лечение? Вот, — говорю я, хватая ноутбук с тумбочки и открывая его. — Давай поищем в интернете то, что еще можно попробовать. Может, из восточной медицины или холистической. — Мои пальцы летали по клавиатуре, пока я пыталась найти что-то, чего не существовало. Таннер, возможно, и прекратил мне врать, но я не перестала лгать самой себе.
— Рэй, — мягко произнес Таннер, закрыл мой ноутбук и приподнял подбородок, чтобы я посмотрела ему в глаза. — Других вариантов нет. Поверь мне, они испробовали все. — Таннер лежал в больнице несметное количество раз с тех пор, как заболел этой болезнью. В какой-то момент он практически перестал находиться дома, потому что летал с родителями по всей стране в поисках специалистов. — Но у нас есть время. Нет ничего, что они могут для меня сделать, но развитие болезни не такое быстрое. Я не доживу до выпускного, они дают мне полгода или год. Возможно и больше.
Полгода. Год. Еще один день рождения с Таннером и Рождество. Нам по пятнадцать. Жизнь не должна заканчиваться в этом возрасте. Она должна только начинаться. Так много вещей, которые Таннер не узнает. Выпускной бал. Окончание школы. Дети.
У нас вся жизнь впереди…
Раньше я думала, что вся жизнь — это больше, чем шесть месяцев. Или год.
— Времени нет абсолютно, — звучит признание, горячие слезы выступают на глазах и стекают по щекам. Таннер наклоняется и стирает их. Его глаза, возможно, и потеряли надежду, но в них все еще теплилась жизнь. Не будет никаких кареглазых малышей с кудряшками, которые назовут его «папочка».
— Кажется, меня сейчас стошнит, — говорю я и поднимаюсь с кровати. Мне с трудом удается успеть в ванную прежде, чем содержимое моего желудка выплескивается в унитаз. Меня выворачивает до тех пор, пока ничего не остается.
В тот момент, наклонившись над унитазом, я даю обещание, что выжму максимум из оставшегося у нас времени. Сделаю все возможное, чтобы перед тем, как уйти, Таннер прочувствовал всю гамму ощущений. Затем смываю воду и чищу зубы. Я возвращаюсь в комнату, где Таннер опирается на изголовье и смотрит в окно. Там собираются тучи, закрывая солнце и бросая страшную тень на его тело.
— Как ты чувствуешь себя в данный момент? — спрашиваю я и подхожу к нему. — Физически.