По внутренним водным путям в Европейской России перевозилось лесных строительных материалов и дров в 1866-1868 годах в среднем по 156 млн. пудов в год, а в 1888-1890 гг. в среднем по 701 млн. пудов в год, т. е. размеры перевозок увеличились более чем вчетверо. По железным дорогам перевозилось в 1888—1890 годах в среднем по 290 млн. пуд., тогда как в 1866— 1868 годах, вероятно, не более 70 млн. пуд.[194]
То есть вся перевозка лесного товара в 60‑х годах была около 226 млн. пуд., а в 1888—1890 гг. — 991 млн. пуд. — увеличение более чем вчетверо. Громадный рост лесопромышленности именно в пореформенную эпоху стоит, таким образом, вне сомнения.
Какова же организация этой промышленности? — чисто капиталистическая. Лес закупается у землевладельцев предпринимателями — «лесопромышленниками», которые нанимают рабочих для рубки, пилки леса, сплава его и пр. Напр., в Московской губ. земские статистики считали только 337 лесопромышленников из 24‑х тыс. занятых лесными промыслами крестьян.[195]
В Слободском уезде, Вятской губ., считали 123 лесопромышленника («мелкие состоят большей частью подрядчиками у крупных», а последних только 10), а рабочих, занятых лесным делом, 18 865 чел. с заработком по 19% руб. на рабочего. Г-н С. Короленко считал, что во всей Евр. России занято лесными работами до 2‑х миллионов крестьян, и это число вряд ли преувеличено, если, напр., в 9 уездах Вятской губ. (из 11) считали ок. 56430 лесорабочих, во всей Костромской губ. — около 47 тыс. Лесные работы принадлежат к наиболее дурно оплачиваемым; гигиенические условия их отвратительны, и здоровье рабочих подвергается сильнейшему разрушению; положение рабочих, заброшенных в лесную глушь, наиболее беззащитное, и в этой отрасли промышленности царят во всей своей силе кабала, truck-system и тому подобные спутники «патриархальных» крестьянских промыслов. Приведём в подтверждение этой характеристики несколько отзывов местных исследователей. Московские статистики указывают на «обязательный забор харчей», понижающий обыкновенно в значительной степени заработки лесорабочих. Костромские лесорабочие «живут в лесах артелями в устроенных наскоро и плохо избушках, в которых нет печей, а отапливаются они очагами. Плохая пища из плохого приварка и хлеба, обратившегося за неделю в камень, отвратительный воздух… постоянно полусырая одежда… всё это должно производить пагубное влияние на здоровье лесопромышленников». Народ в «лесных» волостях живёт «гораздо грязнее», чем в отхожих (т. е. волостях с преобладанием отхожих промыслов). О Тихвинском уезде Новгородской губ. читаем: «Земледелие составляет побочный источник дохода, хотя во всех официальных данных вы найдёте, что народ занимается хлебопашеством… Всё, что получает крестьянин на существенные свои надобности, зарабатывается им на заготовке и сплаве леса у лесопромышленников. Но скоро настанет кризис: лет через 5—10 лесов уже не будет…» «Занимающийся на лесных промыслах скорее бурлак; зиму он проводит в стану лесной трущобы,.. а на весну, по отвычке от домашних работ, его уже тянет на сплав и сгонку дров; одна только страдная пора да сенокос заставляют его сделаться оседлым»… Крестьяне находятся в «вечной кабале» у лесопромышленников.