И действительно, после нескольких прицельных метаний мне удалось надежно закрепить крюк на дереве. Я соскользнула с крыши, потом, упираясь ногами в «крепостную стену», добралась до ветки и ухватилась за нее. А дальше все было просто.
Не помню, как я проделала весь обратный путь до машины, которая мирно ждала меня там, где я ее оставила, как доехала до города и пришла домой. По-моему, я уснула раньше, чем это произошло. Мне снился тяжелый, тревожный сон: триллер под названием «Послезавтра все будет кончено».
Я уснула, не в силах думать ни о чем. А зря! Где-то по ночному Тарасову бродил жестокий убийца Лечи Акмерханов. И он обещал со мной «разобраться». Но в эту ночь мне повезло.
Я захлопнула толстую бухгалтерскую книгу и потянулась, всем своим видом говоря, что пора размяться.
— Тань, сделай радио погромче! — крикнула из соседней комнаты Маринка, заведующая нашим весовым хозяйством. — «В рабочий полдень» начинается.
Я врубила приемник на полную катушку, и всю контору заполнил елейно-нахальный голосок Пашеньки, ведущего диджея «Радио-1», от которого тащились все наши девчонки.
— Слушай своего брехунка. А я прошвырнусь к ребятам.
Маринка выглянула из своего закутка, ухмыльнулась.
— Ну, понятное дело! Полдня своего любимого Ревазика не видела — соскучилась! Ох, Танька, гляди… И чего ты к этому старому козлу липнешь, помоложе нет, что ли?
— Помоложе есть, Марин, а вот побогаче — вряд ли! — отшутилась я.
— Ага, так он тебе свои богатства и вывалил, держи карман! Я имею в виду те, что в кошельке, конечно, а не те, что в штанах. Это — всегда пожалуйста!
— Знаешь, где я эти его «богатства» видала? В патологоанатомическом институте, в банке со спиртом!
Маринка раскатисто заржала.
Двенадцать десять, пора… Три минуты на дорогу до «коптильни», как рубщики прозвали свою комнату отдыха, плюс минут пять на треп, не меньше… Звонок, которого я жду и которого никак не ждет Реваз Кохнадзе, поступит ровно в половине первого. Надо успеть…
Сегодня рано утром мне позвонил только что освобожденный из кутузки падре Леопольд — мучимая угрызениями совести перед невинным падре и нуждаясь в его показаниях, я внесла за него нужную сумму залога. В «мозаичной картинке», которую я складывала последние сорок восемь часов, наконец-то появились недостающие фрагменты. Теперь я знала всю историю до конца — или, по крайней мере, думала, что знаю. Но главное — мне были известны все ее главные действующие лица, их «сценические имена», маски и роли.
Дача с поэтическим названием «Башня», которую я посетила минувшей ночью, принадлежала вовсе не Альберту, а Ирине Кравчук. Она сама заказывала проект, сама наблюдала за строительством, сама обустраивала там все, как хотелось ей. Все это происходило на глазах Леопольда Крайновского, который как раз в то время — три года назад — получил приход в Тарасове. Вот почему мне сразу бросилось в глаза разительное несоответствие между романтическим духом этой усадьбы и волчьим «духом» Кравчука. Ирина строила этот дом, чтобы запереться в нем от страшного мира, в котором обитал ее муж и в котором сама она вынуждена была вращаться. Но по злой иронии судьбы именно здесь она встретила своего будущего убийцу.