Герои моего рассказа правы, самая страшная русская леность – это леность спящего всю жизнь ума. Интересно, что этой «отрешенностью от живой действительности, незнанием ее и (прежде всего. – А. Ц.) нежеланием знать ее», как обращал внимание тот же Бунин, страдают не только простые люди, но и их «защитники», народническая интеллигенция. Все происходит, как говорил Иван Бунин: «…народ сам создает правительство, и нечего все валить на самодержавие. Очевидно, это и есть лучшая форма правления для русского народа, недаром же она продержалась триста лет»[15]. К сказанному можно только добавить: не триста лет, а уже целых четыреста.
И опять о русском народе и особой русской цивилизации. И тут все было сказано давным-давно. Ведь ничего нового нынешняя якобы патриотическая интеллигенция придумать не смогла. И снова актуален тот же Иван Бунин. Ложь о несуществующих достоинствах, писал он, русского народа и создается для того, чтобы не надо было «думать (об) исправлении его недостатков». «О какой правде писать, – возмущался Иван Бунин, – когда всюду ложь. Нет – вот кому бы рты разорвать! Всем этим Михайловским, Короленкам, Цириковым. А то: „мирские устои“, „хоровое начало“, „как мир батюшки скажет“, „Русь тем крепка, что своими устоями“ и т. д. Все подлые фразы! Откуда-то создалось совершенно неверное представление об организаторских способностях русского народа. А между тем нигде в мире нет такой безорганизации!»[16]
И снова все повторяется. Конечно, нынешний народ не такой «темный», как тот народ, невежество и дикость которого обличал и Максим Горький. Но все же в цивилизационном отношении он остался таким же «маломощным», отстающим от Запада, как и в 1917 году. Но сегодня, как и в 1917 году, миф о том, что русский народ призван быть «мессией Европы», быть «духовным водителем мира», используется как наркотик для того, чтобы этот русский народ ничего не делал для оздоровления своей души.
И поразительно, что не только барин Иван Бунин и дитя народа Максим Горький в штыки встречают красивую ложь о моральном превосходстве русского народа над народами Запада, о том, что «наши Каратаевы» обладают «исключительными качествами души», что они «не просто мужики, а всечеловеки»[17]. Иван Бунин выступил против учения об особой русской моральной цивилизации накануне революции, а Максим Горький – уже в начале гражданской войны.
Начал я в который раз перечитывать и «Окаянные дни» Ивана Бунина, и «Несвоевременные мысли» Максима Горького, и никак не могу найти в их обличительных речах того, чего в нынешней посткрымской России уже нет. Разве что анархизма сейчас, несомненно, меньше. Но самое страшное, что в быту, в жизни народной сегодня много того же зверства, что и было сто лет назад. «Пришло трое людей в гости к знакомому, но что-то не понравилось гостям в хозяине, и они разрубили его на двенадцать частей, собрали кусочки в мешки и бросили в Обводной канал. Просто»