(выделено мной. –
А. Ц.) и кончая трудовой повинностью, является, как ни парадоксально это звучит, методом выработки коммунистического человечества из человеческого материала капиталистической эпохи»
[83].
И это признание Николая Бухарина – яркое доказательство того, что большевистская революция Ленина по своим целям, по своей идеологии качественно отличалась от буржуазных революций «нового времени». Если и английская буржуазная революция середины XVII века, и французская революция 1789–1794 годов, до якобинцев, до 1973 года, делали акцент на правах человека, который есть, ставили во главу угла равенство перед законом всех людей и сословий, тех людей, которые есть, ставили задачу создания гражданской нации, то начиная с Робеспьера и Сен-Жюста и дальше Ленина, Гитлера во главу угла ставится не проблема, идея прав, жизни человека, который есть, а проблема изменения человека и мира вообще. Суть якобинства, как мы знаем, стояла в призыве Конвента «бить всех врагов революции на верхах и низах». «Нужно, – говорил Сен-Жюст, – чтобы террор и справедливость одновременно наносили свои удары»[84]. Революционный террор не прекратится и во время нэпа, успокаивает актив партии Владимир Ленин, который писал своему заместителю в правительстве Льву Борисовичу Каменеву: «Величайшая ошибка думать, что нэп положил конец террору. Мы еще вернемся к террору, и к террору экономическому»[85]. Для Бухарина, как видно из его высказывания, даже рабочие – всего лишь «человеческий материал капиталистической эпохи». Суть большевизма – в идеологии якобинства, в использовании революционного терроризма, говорил Ленин уже в своей собственной исповеди революционера, в своей работе «Две тактики социал-демократии в демократической революции» своим оппонентам-меньшевикам. Да, мы, большевики, «якобинцы современной социал-демократии», мы хотим, чтобы «народ, то есть пролетариат и крестьянство, разделался с монархией и аристократией „по-плебейски“, беспощадно уничтожая врагов свободы, подавляя силой их сопротивление…»[86]
И здесь, продолжая свою исповедь революционера, Ленин говорит от имени русских якобинцев русским жирондистам, меньшевикам, новоискровцам, что отношение к революционному, плебейскому террору якобинцев есть лакмусовая бумажка, по которой можно отличить подлинного марксиста от неподлинного, отличить революционера от оппортуниста. Все дело в том, говорит здесь Ленин, что и для самого Маркса подлинная революционность связывалась с положительным отношением к якобинскому терроризму. И здесь Ленин цитирует статью Карла Маркса из знаменитой «Новой Рейнской газеты 1948 года», где он доказывал, что «весь французский терроризм был не чем иным, как плебейским способом разделаться с врагами буржуазии, с абсолютизмом, феодализмом и мещанством»