.
Правда, и Маркс, и за ним Ленин забыли или не знали, что на самом деле плебейский терроризм якобинцев был направлен не столько против аристократии или «зажиточных классов», а прежде всего против зарождающейся буржуазии, спекулянтов, против «врагов революции». Из 2750 гильотинированных во время якобинского террора с 17 апреля 1793 года по 10 июня 1974 года, согласно исследованиям Луи Блана, всего лишь 650 человек принадлежали к зажиточным классам. Особенность террора якобинцев состояла на самом деле не в расправе с антиреволюционными классами, а в том, что он, террор, согласно логике вождей, должен был содействовать «устрашению» потенциальных врагов революции, «колеблющихся». Большевики, как покажет потом эпоха гражданской войны, заимствовали у якобинцев не саму процедуру физического уничтожения врага, а его обоснование, отказ, как говорил Робеспьер, от «судейского крючкотворства». А обоснование простое. Смерть людей в любом случае будет оправдана, если она содействует «утверждению республики». В написанной рукой Робеспьера инструкции, которая послужила основанием для закона, изданного 22 прериаля 1793 года, говорится: «Враги революции суть те, которые какими бы то ни было способами и какими бы видимостями они ни прикрывались, стараются препятствовать ходу революции и мешать утверждению республики. Наказание за такое преступление – смерть; доказательства же, нужные для признания приговора, будут всякие сведения, какого бы рода они ни были, лишь бы они могли убедить разумного человека и друга свободы. Правилом при произнесении приговоров должна быть совесть судей, освященная любовью к справедливости и к Отечеству; их цель общеизвестна – спасение и гибель врагов народа». И здесь же: «Хотят управлять революциями при помощи судейского крючкотворства… чтобы казнить врагов Отечества, достаточно установить их личность. Требуется не наказание, а уничтожение их»[88].
И если мы сравним инструкцию для террора, написанную Робеспьером, с инструкцией для красного террора, написанной Михаилом Лацисом в 1918 году, то обнаружим не только сходство их философии физического уничтожения врагов революции, но и сходство опознания этих врагов, а именно – по их «личности», по их «принадлежности к классам». М. Лацис откровенно говорил, что в основе красного террора лежит стремление «уничтожить буржуазию как класс». «Мы за то, – учил М. Лацис, – чтобы искоренить буржуазию как класс. Вам не нужно доказывать, что тот или другой словом или делом вредят интересам советской власти. Первое, что вы должны спросить у арестованного: к какому классу он принадлежит, откуда родом, что за воспитание он получил и кто по профессии? Эти вопросы должны решить судьбу обвиняемого. Это есть квинтэссенция красного террора»