Гитлер во многом был тоже революционером-марксистом
Хотя складывается впечатление, что немецкий бюргер, пошедший за Гитлером из-за КПГ как партии III Интернационала, его «Майн кампф» не читал. Партия Гитлера потому и называлась национал-социалистической, что в ней коллективизм был такой же ценностью, как и для марксистов. Другое дело, что он, коллективизм, служил разным ценностям. У марксистов – победе мировой революции, у гитлеровцев – победе арийской расы. Но вытекающая из самоценности коллективизма неприязнь к буржуазному индивидуализму и особенно к бюргерству у большевиков-ленинцев и у Гитлера была идентична. «Современное наше бюргерство, – пишет Гитлер, – никакой цены не имеет в деле борьбы за более высокие задачи человечества»[127]. «Обыватели и мещане» для Гитлера, как и для марксистов, – неполноценные в духовном отношении люди, недостойные «творца всемогущего». «Вы с вашими моральными качествами ни для чего великого не годитесь. Вы, господа мещане, знаете только одну заботу: о самих себе! Вам, господа, знакомо только одно божество: ваши деньги!»[128] Поэтому, говорил Гитлер, мы, национал-социалисты, обращаемся не к вам, «а к великой армии бедняков, кто слишком беден, чтобы свою личную жизнь считать высшим смыслом на земле… и прежде всего мы обращаемся к громадной армии нашей немецкой молодежи»[129].
В том-то и дело, что в определенной степени Гитлер тоже марксист, ибо заимствовал у Маркса целиком и полностью учение о революционном терроре и позитивной роли насилия в человеческой истории. Все, что Гитлер заимствовал у Ленина, у большевиков, – и ставку на насилие как повивальную бабку истории, и «плебейские» методы расправы со своими политическими противниками, и пафос борьбы до победного конца, до полного физического уничтожения противника, и претензии на всевластие своей партии – имеет, как я уже обращал внимание, марксистские корни. Наверное, нельзя создать полноценную картину идейного родства большевизма и национал-социализма, упуская из виду, что не «азиат Ленин», а сам Карл Маркс пришел к выводу, что опыт революционного террора якобинцев может стать мощным оружием в руках победившего пролетариата. «Сократить, упростить и концентрировать кровопролитную агонию старого общества и кровавые муки родов нового общества может только одно средство – революционный терроризм»[130].
Поэтому Ленин, уже в 1905 году призывающий «разделаться с царизмом по-якобински, или, если хотите, по-плебейски»[131], точно следовал заветам Карла Маркса. Ленин также любил марксистское: «Битва или смерть: кровавая борьба или небытие. Такова неумолимая постановка вопроса»