Я со вздохом посмотрел на пустую правую ладонь. А мой нож где-то там, унёсся вместе с «угольком».
Мой взгляд коснулся пистолета…
— Ты знаешь, что он не заряжен?
— Э-э-э, — Хромой вжал плечи, — У меня есть… ну, это…
Я шагнул к нему, удивлённо протянув руку к оружию. Пацан дёрнулся, но ничего не смог сделать. Он тут же выхватил свой обломок лезвия:
— Отдай, гниль безлунная!!!
Ничего не ответив, я отошёл от него, сел. Зажав ствол между колен, открыл казённик. И вправду, патрон…
— Это мне отец дал, — Хромой шмыгнул, утирая потёкшую слезу, — Ну, то есть мама… от отца.
— А чего не стрелял-то?!
— Да я стрелял! — пацан уже чуть не ревел, — А он не стрелял! Я нажимал, а он это… ну… не стрелял!
Я усмехнулся, глядя на пистолет. Малой просто не знал, как снять его с предохранителя.
Встав, я протянул огнестрел пацану обратно и показал, как сдвигать рычажок. Тот удивлённо взял оружие.
— Так вот ты чего так косился всё на этот пистолет, — хмыкнул я, — Даже интересно, откуда обычный оборванец знает про такое оружие?
Хромой не ответил, надувшись и глядя на меня исподлобья. Я поджал губы, думая, а не отвесить ли ему подзатыльник.
— Братья, все мы едины под Луной. Незримая будет недовольна, если мы…
— Заткнись, Эвелина, — рыкнул я, — Давай без проповедей.
На Избранницу я очень злился, поэтому и не сдержался. Попробуй тут относиться в ней неравнодушно, когда всего пять минут назад она была центром моей Вселенной.
Чернолунница свела брови, стала сверлить меня злым взглядом.
— Ах, так? — она ехидно оскалила зубы, — А кто такой Тимка, кстати?
Я как раз показывал упрямому Хромому, как надо снимать и ставить на предохранитель. Хотел объяснить ему про безопасность, чтобы нас не подстрелил случайно.
Вопрос Эвелины застиг меня врасплох, я на миг замер. Ну что, открывать карты, или нет?
— Капиты какие-то, псы да псины… — рассуждала Эвелина.
Я хотел зло огрызнуться, но дальше всё произошло слишком быстро. И у меня не было даже секунды, чтобы поступить по-другому.
В уши ударил гул трансформатора. Хромой нахмурился, тоже что-то услышав, а вот чернолунница даже не шелохнулась, продолжая рассматривать повреждённый посох и бормоча о моих странностях.
Я чётко ощутил, что Пульсар пролетел в полуметре от нас, направляясь прямо на девушку.
Прыжок, чтобы толкнуть стерву. Я навалился на неё всем весом, прижимая к земле, и Эвелина возмущённо мяукнула.
А у меня потемнело в глазах от того, что снова зажало левую руку, я выгнулся от боли. И тут остро почуял, как всем затылком врезался в невидимую пелену, словно воздушный шарик продавил.