Позиции самой Бен — как и взгляды, которые она приписывает Оруноко, — крайне противоречивы. Оруноко выступает против рабства, однако в Африке он преспокойно продавал своих пленников европейским работорговцам. Когда его предают товарищи, он горько называет их трусами, «Рабами по Природе своей… годными лишь на то, чтобы служить Орудиями Христиан». Бен изображает себя наперсницей и сторонницей Оруноко, она противится его страшному наказанию, но поначалу старается отговорить от мятежа, устраивает за ним слежку, а когда он все-таки возглавляет побег, вместе с другими женщинами боится, как бы он не вернулся из джунглей и не перерезал им глотки. Хотя в гребцах у нее «индейские рабы», незакабаленных америндов она изображает едва ли не благородными дикарями, которые хороши в своей естественной простоте и, пожалуй, даже не нуждаются в наставлении с помощью Закона или Религии. Однако величие Оруноко объясняется не только его царственным африканским происхождением и блестящим умом, но и образованием в области «Морали, Языков и Естествознания», которое он получил под руководством учителя-француза. Хотя по цвету кожи он напоминает «ценнейшее Эбеновое Дерево или отполированный кусок антрацита», чертами лица и характера он скорее европеец, нежели африканец. Трагедия его смерти столь значительна, что, как доказала в своей проницательной статье Лора Браун, Афра Бен подразумевает сравнение «изрубленного на куски вождя» Оруноко с казненным английским королем Карлом I[699].
Если Мария Сибилла Мериан читала «Оруноко» (в английском оригинале или в переводе на немецкий, опубликованном в Гамбурге в 1709 г.)[700], ее могла позабавить или даже раздражить «путаница» Афры Бен в области естественной истории: в индейской деревне Бен и ее спутников угощают неправдоподобным бизоном с вполне вероятным обилием перца[701], а суринамский климат изображен в виде «нескончаемой Весны», в которой не находится места ни мучительной жаре, ни опасным насекомым. Тем не менее английская писательница могла прийтись по душе голландско-немецкой художнице-энтомологу. Обе некоторое время владели рабами и пользовались их трудом (чего не скрывали в своих публикациях)[702]. Обе извлекали пользу из экзотических предметов колониальной торговли (Мериан — из образцов растений и насекомых, Бен — из перьев и бабочек, которые дарила в Англии королевскому театру и королевским коллекциям). Обеих задело за живое то, что они видели и слышали на суринамских плантациях, хотя ни та ни другая не подвергали сомнению право англичан и голландцев на колонии в тамошних краях.