Кстати, она была уроженкой Эннери – того же посёлка, откуда родом Ти Фамм.
В обществе с предполагаемым зомби Хёрстон провела всего один день, но впечатлений от этой встречи хватило, чтобы рассказать о гаитянских чудесах всем читателям. К сожалению, ей мало кто поверил. Хёрстон пишет, что они с врачом долго обсуждали случай Фелиции Феликс-Ментор и «пришли к выводу, что зомби проходят не через смерть, а через её подобие при помощи лекарственного средства, чей рецепт известен единицам. Эта тайна родом из Африки передаётся от поколения поколению. Как и рецепт противоядия. Очевидно, что вещество поражает часть мозга, управляющую речью и волей человека. Жертва способна двигаться и работать, но ей больше не по силам сформулировать простейшую мысль. Врачам хотелось бы заполучить рецепт, но они сознавали, что это невозможно, ввиду того, что (курсив мой – У.Д.) тайны тайных сообществ остаются тайнами».
Гипотезу, изложенную Хёрстон в путевых заметках «Расскажи моей лошади» (1938), проигнорировали в Штатах и раскритиковали на Гаити. И виной тому оказался не яд. Его существование не отрицали многие исследователи гаитянской культуры и быта, не придавая ему особого значения. Альфред Метро, в частности, признавал, что в распоряжении хунгана могут быть вещества, погружающие в летаргический транс, не отличимый от смерти. И, несмотря на уклончивую реакцию антропологов, гаитяне относились к этому вопросу достаточно серьёзно, чтобы включить его в уголовный кодекс.
Сведения, добытые Хёрстон, обесценивала не их бездоказательность, а то, что они появились в неподходящее время. Публикация совпала с периодом интенсивной модернизации крестьянского труда на Гаити реформаторами прозападного толка. Эти доморощенные умники надменно хулили измышления Хёрстон, порочившие, по их мнению, гаитянского мужика и оправдывавшие агрессию янки. Образ зомби, вскоре шагнувший с книжных страниц на киноэкран благодаря ходовым голливудским кинолентам, стал для гаитянского интеллигента чёрной меткой для любого исследования о Гаити. Неудобный феномен, не достойный серьёзного рассмотрения, был признан маргинальной частью фольклора. А исследователь, чьи открытия (при должной поддержке) могли бы ускорить разгадку этого феномена на пятьдесят лет, Зора Нил Хёрстон, затаив на коллег обиду за непонимание, умерла в нищете и забвении в середине пятидесятых. А ведь тайна зомби могла быть разгадана ещё полвека назад!
В защиту тех, кто подвергал работу Хёрстон критике, можно отметить сразу несколько уязвимых пунктов её гипотезы о зомбификации как