Хотя сама такая процедура вполне осуществима. Не так давно молодой исследователь по имени Тимоти Кнаб[97] был командирован коллегой профессора Шултса в глубь Мексики на поиск древнего знания в современных культах. В горах на юге штата Веракрус ему удалось отыскать старого курандеро, помнившего формулу препарата, которым не пользовались полвека. Старик истолок железы десяти жаб в густую мазь, приправив её соком лайма и пеплом неких растений и кипятив смесь целую ночь, пока она не перестала издавать зловоние. После чего варево спрыснули кукурузным пивом и профильтровали сквозь волокна пальмы.
Эту бурду замесили кукурузной мукой и оставили на солнце до брожения. Затем, выпарив из неё остаток влаги, её в твёрдом виде схоронили в лесной глуши.
Хотя Кнабу и удалось склонить колдуна к изготовлению смеси, строптивый старик ни в какую не хотел ею поделиться. С большой неохотой он всё-таки передал образец американцу. Дегустация вещества показала, что курандеро, этому «дикарю», известно нечто, чего не знают учёные-антропологи.
Под действием препарата Кнаба бросило в жар, тело скрутили корчи, голову дробила пульсирующая боль, сопровождаемая жуткими видениями и бредом. Затем он пролежал шесть часов без движения в яме, выкопанной колдуном у костра.
Кнабу так и не удалось выяснить, были ли в смеси нейтрализованы самые токсичные компоненты жабьих выделений. Даже если да, буфотенин сам по себе способен прямо-таки разрушить любой эксперимент. В конце 1950-х доктору медицины Говарду Фабингу[98] было выдано разрешение на инъекции буфотенина нескольким заключённым государственной тюрьмы штата Огайо. Получив малую дозу, подопытные жаловались на покалывание в области лица, тошноту и лёгкое удушье. Сильные дозы погружали в бредовое состояние со смутными галлюцинациями, горчичный оттенок кожи говорил о том, что вещество препятствует насыщению крови кислородом. Дальнейшие опыты привели дерзкого эскулапа к заключению, что следы воздействия буфотенина поразительно напоминают состояние берсерков из северных сказаний[99], дань которым отдаёт выражение в английском языке: going berserk, то есть «переть вперёд, напропалую». По мнению Фабинга, берсерки поедали психоактивные вещества, которые приводили их в состояние ожесточённой ярости и неукротимой отваги, увеличивая их физическую силу[100].
Верные или же нет, но выводы Фабинга об этих малоизученных сюжетах небезынтересны в свете исследований гаитянского феномена зомбирования. Марсель Пьер говорил, что для усмирения оживлённого мертвеца требуются минимум трое, а Нарцисс жаловался, что он был избит и связан сразу же, как только вылез из могилы.