Но судя по тому, какие взгляды бросал его сосед со шрамом, тот не давал таких гарантий.
Я тихонько обратилась к моему собеседнику:
— А тебя как зовут?
— Саша Суворов, — он слегка ухмыльнулся, — полководец такой был. А может, и из меня еще что-нибудь получится.
— Конечно, получится. Пока. Держи визитку моей подруги. Позвони ей. Она поможет.
Он быстро взял и спрятал кусочек картона с моими инициалами и номером телефона. Мне стало его жалко. Может быть, и правда из него что-нибудь получится. По крайней мере, уже хорошо, что он не попал в колонию для несовершеннолетних.
Мы с Мишкой вышли, причем он еле стоял на ногах. Закрыв за нами дверь, он с облегчением вздохнул:
— Господи, как я устал! И я, кажись, на самом деле пьяный.
— Пойдем ко мне. У меня есть отличная таблетка. Мне она не раз помогала. И очень мне интересно, что ты выяснил?
— Мне тоже очень интересно, о чем это ты так ворковала с парнем?
Молодежь совращаешь.
— Да? Неизвестно, кто кого совращал. Меня пожалели, что я беременная.
Кстати, здорово придумал. А то бы…
Мы засмеялись.
— Представляю, беременная каратистка, — не мог успокоиться Мишка.
— А все-таки жалко их. Очень страшно, по-моему, не иметь своего дома.
— Да уж, пожалел волк кобылу… Они бы тебя не пожалели, если бы встретили в темном переулке. Огромное число преступлений совершают именно вот эти несчастные люди.
— Ой, — я даже поморщилась, — ты не на совещании. Мне твоя статистика не нужна. Может быть, и по собственной глупости они стали тем, кто они есть, но не специально они совершают те самые преступления.
— Тань, — Мишка даже запыхтел от возмущения, — уж не знаю, что мог наговорить тебе твой «ухажер», что ты так яростно их защищаешь, но и под дулом пистолета их никто не выгонял из своих квартир.
— Слушай, ну а если мы бы с тобой действительно куда-нибудь ехали и потеряли документы, билеты, деньги. Что же нам делать? Я сомневаюсь, что у вас мы бы нашли помощь.
— Я не знаю. Я занимаюсь другим. А бомжами занимаются специальные люди.
У меня своих дел полно, чтобы еще вникать в чужие.
Благодаря нашей полемике мы поднимались, наверное, часа три и наконец-то достигли моей квартиры.
— По-моему, мне уже не нужна твоя таблетка. От твоих разговоров я протрезвел.
— Кстати, этого мальчика незаконно выгнали из квартиры. Он же несовершеннолетний. Как его отец мог продать квартиру, непонятно. Может, ты выяснишь это? Ему надо помочь.
— Тань, у тебя дел мало?
— Мало.
— А у меня полно.
— Хорошо, я найду, к кому обратиться по этому поводу.
— А кто у него отец?
— Ты с ним пил, между прочим, тот со шрамом.