— Я же пригласила вас…
Заметив, что девчата, стоящие возле стен, торопливо толкают друг дружку и кивают на него, Сергей подумал, что его разыгрывают, и решил повалять дурака.
— Видите ли, — он встал и тут же предложил девушке сесть рядом, — вы извините меня…
— Дина.
— Извините, Дина, я… я не танцую. Может, поговорим?
— О чем же? — Она, кажется, не обиделась на него, успокоилась и теперь улыбалась, стараясь, однако же, не смотреть в сторону подруг.
Сергей тоже улыбнулся.
— Меня зовут Сергеем… А почему у вас такое старье играют? Допотопная музыка, ни одного джаза!..
Между ними начался банальный и нелепый разговор, какой ведут между собой еще мало знакомые люди, делающие вид, что давно знают и хорошо понимают друг друга. Их странные на первый взгляд вопросы имели немалый тайный смысл — как можно больше выведать друг о друге, хотя и не без того, конечно, чтобы и самому не произвести впечатления… И ах как многозначительны были их паузы, как полупрозрачны намеки и как жеманны были они сами и в словах своих, и в каждом движении. И все это искренне, в духе лучших традиций захолустных наших мест, где в общем-то одинаково преступно в глазах местного танцобщества девушке пригласить первой незнакомого парня на вальс, а этому молодому человеку — отказаться от танца…
Сергей был в новом, сшитом перед отъездом на Восток, темно-синем кителе. Ровной полоской выступал на шее белый подворотничок, блестели пуговицы — все строго на нем и даже э-ле-гант-но! Это восхищало его самого! Ну еще бы, не каждого ведь так встречают на танцах! Можно подумать, что он поразил тут всех с первого взгляда. И с озабоченным лицом интересовался он поярковскими нравами. Но что могла рассказать ему в тот вечер Дина? Разве признаться, что теперь уж ей надолго хватит девчачьих насмешек? Неужели же не понятно Сергею, что в Пояркове, как в любой деревне, на одном конце собака гавкнет — на другом слышно…
…Домой он ушел один. Ночью, в безветрии, мороз окреп. На Амуре трещала шуба — будто из винтовки стреляли. Училищные «корочки» — так называли курсанты громовые ботинки — сдавали, и Сергей нет-нет да и выбивал чечетку, чтобы согреться.
В общежитии рабочие из затона, с которыми он жил первое время, сказали ему:
— Грубка остыла, сушиться не на чем. Тут те не газ, а уголек-папа.
«Для прогрева» поднесли ему стакан спирта, стали спрашивать, с кем познакомился.
— Да там, — небрежно отвечал он, — смуглянка одна. Коса на макушке закручена, как кочан… Все напрашивалась, чтоб домой ее проводил.
— А-а, Динка! — догадались они. — Продавщица из раймага. Строгая деваха, зато поет хорошо, а на танцы идет — красится.