Скучно Горобцу… Вон Черемизин перечисляет по своему кондуиту, чем занимаются рабочие на участке. Потом с Костиных слов запишет им задание на завтра. Такая участь ждет и Горобца, и других командиров производства. И так каждый день…
— Все, товарищи, — говорит наконец Подложный. — Есть вопросы?
Горобец поднялся:
— У меня есть, Константин Николаевич. Зачем мы без толку гробим время? Минут бы двадцать поговорить о делах, и хватит! А то как день — так два-три часа…
Каков Горобец-то?! Замахнулся на систему!.. Обиделся Подложный. Думал, что Горобец непричастен к карикатурам, а теперь ему кажется, что это выдумка не одного Синько.
— Все у вас? — моргнул начальник.
Сергей пожал плечами.
Подложный подумал немного и согласился:
— Не возражаю, Горобец. Вы можете заходить и один раз в неделю.
Сергей смутился, покраснел, вздохнув громко, пошел уже к двери — что на такой ответ скажешь? Но он нашелся:
— Разрешите самому выбирать такой день?! Или пусть Люба предупреждает, когда я буду особенно нужен.
— Непременно, Сергей Никандрович! — убедительно, чуть не улыбаясь, подтвердил Подложный. — Надеюсь, товарищи, больше ни у кого ничего нет.
2
После планерки Бочкарев догнал Сергея в коридоре. Впопыхах задел головой лампочку, ощерился в улыбке и хрюкнул в самое ухо:
— Как тебя Костя хряпнул, а?! — И запузырился смехом. — Он таких, знаешь, где видал?! Гони скорей заявление, пока он тебе по собственному желанию подпишет.
— По своему? — спросил Сергей, но Бочкарев не понял…
— А то по чьему же?!
Сергей круто повернулся, загораживая Бочкареву дорогу. Тому показалось сразу, что Горобец взъярен, и он попятился, отмахиваясь от Сергея:
— Шучу, шучу. Он, я и забылся, к главному забежать надо…
Сергей облегченно вздохнул и вышел из конторы. На улице Павел Иванович, надевая на руки и хлопая одна об одну варежками, улыбнулся Сергею.
— Ну и ну! — покачал головой, точно он и радовался за Горобца, и удивлялся одновременно.
— Павел Иванович, на следующей планерке и вы можете! Цыплят все равно не высидишь.
— Ха-ха! Зато «рябчика» можно! Ну, пойдем! Может, и попробую — чем черт не шутит?!
Они вышли за ворота, говоря о том о сем, но у Сергея было свое на уме:
— Павел Иванович, ты Подложного хорошо, давно знаешь. Скажи: после строгача следующая мера — увольнение?
— А-а, — протянул Черемизин, — ясно, какая тебя собака укусила! Если б после каждого строгача был расстрел, нас бы тут давно никого не осталось. У меня как-то сразу пять «лещей» было. А ты: караул?!
— Нет, справки навожу. Неприятно, под праздник такой фитиль. Алик говорит, это чтобы премия по итээровскому фонду больше была?