Забыв о степенности, с какой они держались последние дни, чтобы казаться механизаторам взрослее и солиднее, чем на самом деле, Сергей и Алик ребячились, подбрасывали мичманки и даже обнялись в порыве какой-то внезапной восторженной нежности.
— Не подведем? — спросил Алик.
— Не подведем! — ответил Сергей, и для обоих эти слова были полны особого смысла.
Стоявший поодаль Бочкарев склонил по-гусачьи набок голову, перетаптывался на месте, восклицал:
— Вот прет так прет! Как торпеда режет!
Разве лишь один Подложный в плаще-реглане сохранял серьезность, необходимую при его должности. Он стоял с Черемизиным на пороге диспетчерской и видом своим будто хотел сказать: «Что за гам?! Решительно никаких причин к тому!..» Черемизин, и тот махал рукой капитану «Мечникова».
Бочкарев, случайно наткнувшись взглядом на Подложного, подумал минуту и завертел головой, заорал:
— Сирену! Сирену давайте!.. Почему электрики не подключили?.. Растяпы! Опозорились на весь бассейн…
Его не слушали. А сирена вдруг завыла. Это Кержов опять забрался на вышку и усердно крутил там рукоятку сирены. Немазаные шестерни так громыхали, что Володька махнул рукой — все равно на «Мечникове» не слышно. Бочкарев подошел к вышке:
— Кержов, я говорил, сирену надо смазать. И мотор надо было подключить.
— Кому говорил, с того и спрашивай. Я тебе не приводной ремень — ручку вертеть не буду!
— Ты техник механизации, смотреть должен!
— А ты кто? — уже с вызовом напирал на Бочкарева Кержов.
— Моя смена завтра, — огрызнулся Бочкарев. — Я сейчас для порядка говорю.
— Поменьше говори… для порядка! — усмехнулся Кержов.
Черемизин посмотрел было на них и отвернулся. Затаив улыбку, он пошел к причалу. Там могла потребоваться его помощь. Судно уже развернулось на рейде и теперь, сбавив ход, приближалось.
Сергею предстояло начинать погрузку, а он не знал, где ему быть сейчас. Решил не отставать от Реснянского. Алик угадал его муки, засмеялся:
— Ты чего такой?
— А что, красный?
— Ну! Как мак!..
— Это я так…
Реснянский подошел к спуску в траншею. Достал из-за голенища свернутые в трубочку рукавицы, потрепал их о перила, выбивая складскую пыль. Строго глянул на молодежь.
— Для кого праздник — смотреть, — сказал, — а для кого — работать. Ты, Алик, поди в сторону. Ты, Сергей Никандрович, побудь на причале, а я в траншею… Ленту так не пускайте, сперва посигнальте. Ребята порядок знают, да чтобы нетерпежа или заминки не было. Ну, — мигнул он и ус пригладил, — держись, казаки!..
Судно швартовалось, и пристанский люд хлынул на палубу. Матросы и механизаторы сбились гурьбой возле рубки. Речники находили знакомых, обнимались, поздравляли друг друга с началом навигации.