— Догони свои уши!..
Синько не беспокоился. Если бы на шлюпке гребли двумя парами весел, тогда догнать трудно, а так… Алик схитрил. Он держался у берега, по сильному течению. И когда большая шлюпка вышла на амурскую протоку, Алик поравнялся с ней. Володька с досады вздумал шутить: резко повернул руль, и шлюпка вильнула влево. В носу шлюпки Дина обмахивалась веткой черемухи. Она упала бы в воду, но Алик успел повернуть свою лодку. Он опустил весла, пригнувшись, уперся руками в борт, самортизировал удар. Девчата от испуга побледнели, Володька, хоть и ожидал этого столкновения, покачнулся, а Синько, не долго думая, выхватил у растерянной Дины черемуху.
— Спасибо, — сказал он и оттолкнулся.
Дина просила:
— Нехорошо… Кинь веточку, Алик!
— Алик, отдай! — приказывал Володька. — Она мне ее обещала. Давай сюда!
Синько бросил ветку в корму плоскодонки и, подойдя к шлюпке вплотную, сказал:
— Берите, кто смелый.
Девчата стали поддевать ветку веслом — ничего не получалось. Тогда Дина встала и, одернув подол, перешагнула в Аликову лодку. Теряя равновесие, она ойкнула и присела, чтобы не упасть. Синько в два счета обогнал неповоротливую шлюпку и пошел так ходко, что о погоне нечего было думать.
Они долго молчали.
Алик сосредоточенно рассматривал на ее белом платье янтарного паука. Дина закрыла колени платьем, подняла с днища злополучную ветку. В тот момент, когда Алик открыл было рот, она спросила:
— И куда мы?! — Засмеялась, нюхая ветку. — Сильно пахнет!
Издалека донеслось:
— Ди-ина-а, иди к на-ам!
Алик поднял весла и не узнал своего голоса, так глухо он прозвучал:
— На берег или… в компанию?
— Не хочется туда.
— Уже повяла, — кивнул он на черемуху. — За такую храбрость букета мало.
— А ты на такую ерунду позарился…
— Я так, шутя. На острове местечко знаю — хоть захлебнись черемухой. Пойдем туда?!
Дина пожала плечами.
— Не страшно было? — спросил он, имея в виду, как она перепрыгнула в лодку.
— Там все какие-то бестолковые, шумят. Скучно стало…
— Бывает… — согласился он. — Я другой раз рисую и вижу, вроде как все есть: форма похожа, цвет как настоящий, тени выдержаны, а рисунок кричит. Подумаешь — не вышло, а присмотришься — натура тоже кричит. Только мы привыкли ко всему, часто не замечаем этого…
Они обогнули песчаную косу возле Полуденного острова, и перед ними открылся залив со склоненными к воле черемушинами. Кусты были в безудержно-пьяном цветении, на верхушках даже листвы не видно. Глаза разбегались. Алик не знал, куда причаливать.
Дина неловко повернулась и выронила свою ветку. На зеркале воды трудно было разобрать, которая ветка настоящая, а которая — отражение. Солнце просвечивало кусты, и едва уловимые блики на воде придавали отражению живой вид. Опомнившись, Дина наклонилась за веткой и… зачерпнула воды. Она так долго смеялась над собой, что как будто от звонкого смеха, а не от движения ее руки поплыли круги по тихому сонному заливу…