Радовали Горобца эти прибаутки. Ему как раз и нужна такая погода, чтоб с гвоздем и молотком поработать. Пока дождь да снег не загнали людей под навесы, управиться бы с питателями, вырыть бы ямы под фундамент новой мастерской. Пусть-ка разгорается, пусть-ка светит солнышко — все делу на радость!
Назначив в помощники к Реснянскому Алика, Сергей предупредил бригаду, чтобы выполняла только их распоряжения. На подкрепление — где что подвезти, отвезти — послал Миновича с бульдозером. Получив у Копишева инструмент, рабочие ушли разбирать «балалайку». Сам Сергей решил еще раз поговорить с Подложным. Если Костя будет несговорчив, Сергей ультимативно заявит, что приехал на пристань работать, а не заглядывать каждому в рот, не молчать, когда страдает дело…
Константин Николаевич разговаривал по телефону, но был в кабинете не один, с каким-то незнакомым Горобцу человеком.
— Разрешите? — спросил Горобец.
— Да! — Подложный, не глядя, хмыкнул, продолжая слушать трубку.
Горобец сел, а начальник пристани удивился:
— Кто вам разрешил, Сергей Никандрович?!
— Вы же сами сказали…
— Не знаю. У меня разговор не для посторонних.
Обиженный Сергей ушел из его кабинета к Бобкову. Спустя четверть часа Калинович открыла дверь, шмыгнула носом:
— Горобе-ец, начальник ждет!
Теперь Сергей ожидал у порога приглашения. Подложный устало махнул рукой.
— Садись. Обиделся? Тут разговор с пароходством, из Хабаровска человек по делу Колесова… Ну, а у тебя что?
— А что с Колесовым? — насторожился Сергей.
— Думают его забрать от нас. Характеристику подписал — на учебу его зовут. Партийные кадры нужны нам грамотные. Ну?!
— Прежде всего — перенести срок сдачи питателей.
— Невозможно. Планы утверждены в пароходстве.
— Мы изменим боковую стенку и ходовую часть. Смонтируем разборными узлами. Время нужно!
— Похвально, правильно, а план изменить не могу.
— А если обсудим на планерке?
— Сергей Никандрович, ты сообразительный парень. К чему усложнять отношения? И потом, что тебя волнует? Не уложитесь в график, знаю, — получишь выговор. Зато потом дадим недельку на доработку.
— Ясно. А с мастерской — не договоримся?
— Делай! Но денег — ни копейки.
— Тогда все.
— Желаю успеха.
Люба улыбнулась, но Сергею не до нее. Теперь он наверняка знал, что любая оплошка с питателями дорого ему обойдется. В мастерской кое-кто уже предрекает ему участь Синько. Дескать, завалится — пойдет на шпалы костыли зубами дергать. Разговорчики пошли от инструментальщика. Он не то чтобы по злобе или умыслу, а так, по дурости, любил сболтнуть лишнее, чтобы показать, как он много знает и начальству близок, в пристанских делах разбирается.