…Позвонила неожиданно Галушка — оказывается, неприятная новость: Колобов прочитал мой очерк о Евдокии Дмитриевне и, забрав материал, куда-то уехал.
— Ну и что? — спрашиваю я. — Ты думаешь, на свалку повез?!
— Нет, я решила, что он к тебе…
— Зачем?!
— Может, не понравилось что… Заставит переделывать.
— Ясно, Светка, ясно… Ты всегда была такая заботливая… Сама в таких случаях что делаешь?
— Я бросаю в корзину, ведь Тимофей зря не скажет!
— Тогда чего же ты сейчас беспокоишься?!
— Так ведь я знаю Евдокию Дмитриевну! Очерк-то хороший, жалко…
— Значит, внутренние противоречия… Ну, матери на растопку годится.
— Ты ничего не понимаешь!
— Вот это да — в самое яблочко попала.
— Я тебя предупредить хочу, попросить…
— О чем, еще темка?! Я думаю, хватит с меня!..
— Нет-нет… Ты не кипятись, не ругайся с Тимофеем, ладно?! Пусть он выговорится, выбесится, остынет, а потом уже соглашайся с ним или не соглашайся — твое дело.
— А я сейчас приготовлю ковшик с водой. Как только твой Тимофей Иванович зашипит…
— Ладно, Волнов, я предупредила, а ты смотри! Но лучше помолчи сначала, ты ведь его совсем не знаешь…
Эх, Светка, хоть ты и не называешь уже меня по имени, а все Волновым да Волновым — вслед за своим Тимофеем, тебя ведь так легко успокоить, если уж не переубедить.
— Слушай, Свет, — улыбаюсь я в телефон, — давай поговорим по душам?
— Ну что еще?!
— Скажи мне откровенно, он хороший?!
— Хороший…
— Человек?!
— Человек.
— Какой человек?!
— Русский, какой же еще!
— Неужели ты думаешь, что два русских не найдут общего языка?!
— Правильно, найдут, если они умеют слушать.
— Ну вот и прекрасно, я тебе позвоню, как только мы договоримся.
— И если не договоритесь — тоже?!
— Ладно, будь!..
…Между прочим, насчет умения слушать Светка верно подметила. Милена писала об этом. «Главное, — считала она, — относиться к человеку без предубеждений. Вот у нас на фабрике кладовщик — неприятная личность на первый взгляд. Зовут его Кривым. У него на глазу нашлепка, сам синюшный весь, как с перепоя, говорит мало и голос тоже такой, брюзгливый… Приносишь ему с конвейера ящик обуви — он, мало того что каждую пару пересчитает дважды, еще в руках повертит, обсверлит глазом, а ботинки уже ОТК проштампованы. Говоришь ему: «Быстрей надо, дядя Вась!..» А он: «Не к спеху, не быть бы смеху…» — и копается до тошноты. Потом стали говорить у нас, что женская обувь пропадает, многие, конечно, на Кривого думают. После этого совсем неприятно идти к нему. Придешь — молчишь, скорей бы накладную подписал.
Я как-то оставила ему ящик, пошла на обед, не стала ждать, когда он все перекопает, а он вдруг заявляется в цех, приносит пару мужских ботинок и еще одна туфля женская.