Звякнув крышкой, графин завалился на бок. Большая лужа растеклась по столу.
— «Ай-яй-яй! Не предусмотрел! — сокрушённо подумал он. — Ладно! Ерунда это всё — потом вытру, а сейчас пора играть свою роль! Пьеро! На выход!»
Комната Фаннории… Темно… В приоткрытую дверь с пыхтением просовывается большая туша, крадучись подходит к кровати и плюхается на неё со словами:
— Дорогая! Я здесь!
— Помогите!!! — раздаётся из-под одеяла отчаянный вопль Хитрована. — Фаннечка!!! Насилуют!!!
Комната озаряется светом. Колокольчик в ночной рубашке и с мокрым полотенцем на голове стоит в проёме ванной комнаты, оторопело глядя на Штиха с Парбом, борющихся в её кровати.
— Вы что, извращенцы?! Места себе другого не нашли для этих мерзких игрищ?! — гневно вопрошает она мужчин.
— Нет! Любимая кисонька! Это не то, что ты подумала! — первым приходит в себя Хитрован. — Я пришёл к тебе, а этот негодяй…
— Гааад! — орёт на него Скала. — Куда к моей бабе полез?!
— К твоей? — нехорошо прищурилась Фанни.
— Правильно отшила! Ты — моя! — решив, что она на его стороне, довольно произнёс Штих.
Ни слова не говоря, девушка сняла с головы мокрое полотенце, со змеиной улыбочкой на губах подошла к кровати и стала хлестать незадачливых любовников.
— Фанька! Меня-то за что? Носатого бей!
— Ах, не за что?! — наконец-то, прорезался у неё голос. — Боровы вонючие! Поделили меня, значит?! Вон, паскудники! Поубиваю!
Мужчины кинулись к дверям, где нос к носу столкнулись со стражником, дежурившим в коридоре и отреагировавшим на подозрительный шум.
— Что происхо… — попытался задать вопрос гвардеец, но разошедшаяся Фанни не дала ему этого сделать.
— Ещё один?! — зло выкрикнула она, залепив бедолаге полотенцем по мордасам. — Мёдом вам тут, что ли, намазано?! Никому ничего не дам! Козлы! Козлы! Козлы!
Под её напором потасовка переместилась из спальни. Офигевший стражник, уклоняясь от очередного удара «мокрым оружием», достал свисток и подул в него, объявляя тревогу. Дежурная смена прибыла во мгновение ока и хотела скрутить дебоширку.
— Наших бьют! — с надрывом в голосе громко простонал Штих, видя, что на сцене появился Илий.
Король Шутов тут же кинулся на подмогу. На пять минут коридор превратился в настоящее поле боя — в ход шло всё: кулаки и ноги, стулья, стоящие вдоль стен, и даже магические светильники с картинами, что годами висели, не зная какая кончина для них уготована. Неравенство сил скоро дало о себе знать — шуты были повязаны и доставлены в дворцовую тюрьму.
Основательно помятую компанию заперли в одной камере.
Оглядев друзей, Илий молча показал большой палец вверх.