По бледным рожам солдат было видно, что они насквозь прониклись «военной тайной».
— О том, что вы меня видели, не должен знать никто. Даже ваше начальство. И ни в коем случае местные папуасы. Понятно? — Бенни сделал паузу и по-отечески добавил. — А я позабочусь о том, чтобы вас нашла награда. Быстро представьтесь! Морана записывай…
При виде моей невестки солдатики вообще поплыли. Видимо она пользовалась у американцев особой любовью.
Все это представление смахивало на скверную постановку дрянного режиссера, но, судя по всему, оно работало. Я уже привык не удивляться идиотизму вокруг себя, поэтому воспринимал окружающую действительность как должное. Понятное дело, Бенни спалился по самое ни хочу, но спецслужбы Америки и так знали, что он в Гонконге. А дальше как-нибудь оправдается. Хотя бы с этой побасенкой о злых русских шпионах.
В общем, через пару минут мы поехали дальше. А солдатики еще подсказали, как объехать блокпосты.
Я закурил и поинтересовался у сына:
— Действительно отблагодаришь служивых?
Бенни младший кивнул:
— Я всегда отвечаю за свои слова.
— И что дальше?
Тут он не ответил, просто махнул рукой. Показывая, что как-то отбрешется.
Буй молчал, иногда поглядывая на Бенни. А уже в конце дороги, вежливо признался:
— Я вас сразу узнал, мистер президент. Понятно, лучше мне было смолчать, но… но я хочу предупредить, теперь ваша тайна — моя тайна. Ненавижу американцев, но вы другое дело. Вы не такая лживая тварь как остальные.
Сын еще раз кивнул: мол, принимает. В самом деле, какие тайны, мы и так спалились друг перед другом. Потом будем разбираться.
А еще через час благополучно добрались домой. Я было дело озаботился сменой локации, но мадам Вонг меня успокоила, пояснив, что по крайней мере еще на неделю мы в полной безопасности.
А к полночи Морана и Бенни Младший вызвали меня на разговор. Начало этого разговора меня не особо удивило, хотя и сильно обеспокоило.
— Русских не заинтересовало наше предложение по освобождению советских моряков, — коротко заявила невестка.
— Чего и следовало ожидать… — зло буркнул я. — Получается, дядюшке Никите или кто-там у них правит, плевать на своих людей?
Мора смолчала, а сын в интонацию мне так же зло ответил.
— Ты даже не представляешь, батя, насколько трудно быть президентом. Неважно где, в России или Америке. Да хоть в Китае. Политика мерзкая и грязная сучка. Свои жалости приходится засунуть поглубже в жопу.
— И что, мне от этого должно стать легче? — хмыкнул я. — Ладно, хер с ними, с теми русскими.
— Я еще не закончила, мистер Вайт, — недовольно заметила невестка.