Вскоре заседание окончилось. Толкаясь в дверях, из комнаты поспешно выходили люди.
Афанас и Сюбялиров подошли к Никите. При виде Афанаса у Никиты вдруг снова подступили к горлу слезы.
— Ты поел? — спросил Егор Иванович. — А то нам сейчас ехать.
— Я спал! — сердито бросил Никита Сюбялирову и, по-мальчишески втянув носом воздух, проговорил: — Афанас… Эрдэлира бандиты…
— Знаю, дорогой, — с болью сказал Афанас и обнял Никиту. — Не плачь. Если они будут убивать наших, а мы только слезы проливать, этак скоро они совсем нас уничтожат. Не плакать надо, а побеждать врагов… Ты же комсомолец. Смотри вот, какой Кадякин бравый…
Кадякин, желая оправдать похвалу, мгновенно вытянулся, едва не выронив при этом берданку.
Уже выходя на улицу, Афанас крикнул:
— До свидания, Егор Иванович! Пока, ребята!
Никита с Кадякиным пошли к Сюбялирову.
Оказалось, что позавчера ночью пришло распоряжение от губревкома: срочно выручить остатки Охотского гарнизона — добравшийся до Быстрой отряд из сорока полуобмороженных и падающих от изнурения людей. Афанас Матвеев и еще несколько коммунистов тотчас же разъехались по наслегам, чтобы добыть лошадей и собрать продукты для охотчан. Как раз в это время и активизировались бандиты.
В полночь Никита на сытом и отдохнувшем Уланчике вернулся в свой наслег вместе с небольшим отрядом Сюбялирова. Они вели за собой десять свободных коней. За спиной у Никиты висело охотничье ружье. Кроме заряда в стволе, в кармане у него позвякивали пять патронов с самодельными пулями.
В ревкоме толпился народ. Эрдэлир, причесанный, одетый в старенькую чистую рубаху, лежал в гробу со скрещенными на груди руками. По обе стороны сидели притихшие Агафья и Майыс. Когда к гробу тихо приблизились вооруженные люди, Майыс вздрогнула, вскочила и окинула пришедших непонимающим взглядом.
— Майыс… — прошептал Никита.
— Никита!.. А эти?
— Красные. Отряд товарища Сюбялирова, — сказал Никита довольно громко и кивнул на Егора.
— Опоздали вы, красные отряды! — с укором проговорил Тохорон. — Вот…
— Жил он, глядя ясными своими очами вперед, а гад к нему сзади подполз… — всхлипнул Найын.
— Эх, надо было мне… — сказал Иван Малый. — Просил я его, чтобы меня послал. «Нет, говорит, я старший в ревкоме, первым мне и отвечать». Вот и…
— Что же, товарищи! — почти закричал Никита, прервав Ивана Малого. — Они будут убивать наших лучших людей, а мы — плакать?!. Разве пожалеют они нас?! Нет, не плакать нам надо, а побеждать врагов! — и он обвел притихших людей заблестевшими глазами. — Мы не будем подползать к ним сзади, как они. Мы будем расстреливать их прямо в подлые их лбы…