Генерал Ракитин сколотил большой отряд и вскоре выступил на Якутск. В середине сентября из Аяна двинулись войска самого Пепеляева.
Ревком ЯАССР обратился к населению республики с призывом вступать в ряды народно-революционных отрядов, сплотиться вокруг советской власти и дать отпор наступающему врагу. Коммунисты и комсомольцы составили части особого назначения для. защиты города. Повсюду проводился сбор продуктов и теплой одежды для бойцов.
Два крупных красных отряда, посланные летом вдогонку отступающим остаткам белобандитских войск, были отозваны к Якутску: один — со станции Быстрая на охотском направлении, другой — из Нелькана. Из Советской Сибири на пароходах по Лене спешили на помощь Якутску части Красной Армии.
Все жители Нагыла, имевшие боевой опыт, кроме вернувшегося недавно и снова ставшего учителем Ивана Кириллова и председателя улусного исполкома Афанаса Матвеева, опять взялись за оружие. Здесь был создан небольшой гарнизон под командованием Сюбялирова.
Никита Ляглярин с завистью глядел на своих боевых товарищей. Он умолял каждого уполномоченного и агитатора содействовать его возвращению в армию. Он бомбардировал все партийные и советские организации улуса заявлениями и письмами. Он послал не менее десятка заявлений в область. Но каждый раз Никита натыкался на неприступную крепость директивы, которая гласила: «Работники советского аппарата остаются на местах». Гавриш, сам потерпевший неудачу в своей попытке уйти на фронт, особенно противился намерениям секретаря наслежного совета.
Выезжая в Нагыл по делам наслега, Никита каждый раз втайне надеялся, что ему удастся убедить улусных руководителей в необходимости его пребывания на фронте. А мать, снаряжая его в дорогу, каждый раз повторяла:
— Не вздумай там проситься на войну. Это ведь не праздник.
— Ну конечно, ну еще бы! — охотно соглашался Никита. — Только если мобилизуют…
— Ну, тогда дело другое… А сам-то смотри не напрашивайся!
Егордан, который знал, что сын его давно просится на войну, и в душе даже сочувствовал ему, в таких случаях грустно молчал, но прощался с Никитой особенно душевно.
А немногословный и рассудительный Алексей вполне резонно замечал:
— С одним врагом советской власти воевал, так уж и с другим надо!
— Не умничай, ты! — сердилась мать.
Что касается шестилетнего Семена, то он уже давно расправлялся с Пепеляевым при помощи самодельных лука и сабли.
В один из тех дней якутской поздней осени, когда о внезапно ушедшем лете еще напоминали незамерзшие топкие болота и преградивший узкую тропу бурелом, а о столь же внезапно наступившей зиме уже возвещали льды и стужа, к Талбе-реке подошел отозванный командованием из Быстрой отряд Ефима Маркова, направляющийся в Чаранский улус.