В эти дни Егордан был доволен судьбой. Благодаря заботам русского фельдшера Боброва он вполне оправился от долгой и опасной болезни. На ровном и обильном травой Киэлимэ его коса срезала не меньше, чем в прежние годы. Сидя с сыном и поглаживая оленьи шкуры, полученные от Федора, Егордан весело говорил:
— На зиму сошью себе из этих шкур доху и буду подсмеиваться над морозом. А на подать царю вот… — И он вытаскивал из-за жердинки шалаша бережно завернутую в тряпку пятирублевую бумажку и усмехаясь добавлял: — Обеспечили на целый год и себя и бедного царя….
Наконец выдалось вёдро.
Однажды Никитка пришел в шалаш раньше отца, чтобы вскипятить чай. Егордан остался на покосе.
После дождя солнце пекло особенно жарко. Быстро подсохшее сено хрустело под ногами, как первый снег.
Никитка развел костер из сучьев и подвесил на палку котелок с водой. Свою новую рубаху мальчик снял и разложил на земле. А сам отправился за топливом в заросли ивняка. Собирая хворост, он что-то беззаботно напевал, то и дело подпрыгивая и всячески стараясь выразить довольство всем на свете. В груди у него было свободно, в голове светло, на душе легко.
Вдруг Никитка услышал топот лошадей; казалось, где-то несся целый табун и будто бы кто-то с треском рвал огромное полотнище. Удивленный мальчик выбежал из кустарника… и уронил собранный им хворост…
Буйно горел его шалаш, поднимая к небу огненные крылья, словно хотел оторваться от земли и улететь.
Никитка бросился туда. Он падал, вновь поднимался и бежал, бежал к шалашу.
А из шалаша во все стороны торчали огненные стрелы. Красные, желтые, белые, они, как живые, устремлялись ввысь, наклоняли свои острия, бросались друг на друга, расходились в разные стороны и опять кидались в битву. Брызгами летели тысячи искр и гасли на лету, но на смену им взлетали новые, а по жердям ползли, извиваясь и вытягиваясь, огненные черви, сверкая медными, золотыми и серебряными жилками. Вокруг шалаша летали тысячи огненных бабочек. Шалаш все вытягивался вверх, будто хотел своими широкими огненными крыльями коснуться синего неба.
Никитка спотыкался, падал и снова бросался вперед. С разных сторон тоже спешили люди. Но всех опередил Дмитрий Эрдэлир, — он подбежал с колом в руках раньше других и начал раскидывать пылающие стенки шалаша. В это время в шалаше раздался страшный грохот, и Дмитрия обдало огненным смерчем. Будто чем-то огромным ударили его в грудь, и он отлетел на несколько шагов.
— Убило! — заревел Никитка и упал на колени.
Но Дмитрий быстро поднялся. Снова подбежав к огненному вихрю, он подцепил колом ружье Егордана и отбросил его далеко в сторону.