Послышался шорох магнитной ленты, и вслед за ним комната наполнилась аккордами гитары.
«Мне нравится, что вы больны не мной…» — пела Пугачева романс на слова Цветаевой. Баландян уменьшил громкость.
Он внимательно наблюдал за моей реакцией и, казалось, был слегка разочарован.
— А вы даже не удивлены, — с неудовольствием констатировал он. — Полагаете, что настоящие кассеты сгорели в автомобиле? И наверняка думаете, что это я помог Ларионовой отправиться к праотцам?
— И в мыслях такого не держала, — отмахнулась я. — Магде я передала то же самое. Можете считать, что я ответила на вопрос, который вы задавали мне в своем кабинете.
Артем Георгиевич откинулся в кресле. Он скрестил пальцы и прищелкнул языком.
— А где же тогда находится оригинал? — нагнулся он ко мне.
— Мало ли где? — пожала я плечами. — Сейчас меня интересует, например, где находится Вера Эрлих, к которой я пришла в гости.
— На этот вопрос я могу ответить немедленно, — улыбнулся Артем Георгиевич. — Она лежит в соседней комнате, связанная по рукам и ногам.
«Что ж, — подумала я, — ограничения в передвижении некоторым могут пойти на пользу».
— Так о чем же вы хотели со мной поговорить? Я просто дрожу от нетерпения.
— Видите ли, Танечка, — плотоядно улыбнулся Артем Георгиевич. — С некоторых пор начали происходить очень интересные вещи. И, не буду скрывать, кое-что из происходящего остается для меня загадкой.
— Вы хотите использовать меня в качестве частного детектива? — удивленно подняла я брови. Баландян рассмеялся:
— Что-то вроде того. В качестве гонорара предлагаю вам вашу собственную жизнь.
— Я подумаю, — пообещала я, гася бычок в пепельнице. — Позвоните мне завтра утром.
Артем Георгиевич зашелся в приступе хохота. Вытирая слезы уголком платка, он справился со смехом и, покачав толовой, сказал:
— У немцев есть такой термин — юмор висельника. В средние века считалось хорошим тоном немного похохмить перед тем, как тебя вздернут.
— Кому суждено быть повешенным, тот не утонет. И, соответственно, наоборот.
— Что вы имеете в виду? — подозрительно нахмурился Баландян.
— У меня Луна в Сатурне. Это значит, что мне нужно быть осторожной на воде. А у вас?
— Что — у меня? — не понял Баландян.
— Ну, вы кто по гороскопу?
— Дева, — смущенно ответил Баландян.
— Ах, Дева, — оживилась я, — значит…
— Нет-нет-нет, голубушка, увольте. Об этом мы побеседуем с вами в следующий раз, — умоляюще поднял руки Артем Георгиевич.
— Следующего раза может и не представиться, — со значением проронила я. — Слезы до крови — льются сплошным потоком.
— Это вы сами придумали?