— Станови-и-ись! — Снова проорал Ботрайт. — Ровняйсь! Смирно!
Застыли солдаты, застыли, еще недавно орущие, сержанты, застыли три лейтенанта, стоящие во главе своих подразделений. Продолжил двигаться только неизвестный Джастину, высокий, богато одетый дворянин, похлопывающий кожаным хлыстиком по голенищу сапога. Он стоял позади Ботрайта, и хотя из-за расстояния, рассмотреть его лицо было практически невозможно, Джастин был уверен, что высокомерная ухмылка все еще на месте. Именно эта ухмылка, а еще манера странно подергивать головой, сразу же вызывали сильнейшую антипатию. Дворянин этот и был причиной всего переполоха. Хотя, вероятно, не самой причиной, а лишь гонцом, об этой причине поведавшим.
— Вон тот типус, — прошептал, пока капитан разговаривал с высоким незнакомцем, Джон или Джим, — начальника чуть не до удара довел. Я сам не видел, мне Ричи шепнул. Этот длинный — важная птица. А приехал без эскорта, один. Еще ворота закрыты были. И давай орать, командиров требовать. И ведь в грязи весь, да в поту лошадином… был. Сейчас-то почистился, а так мужики, что на часах стояли, ему чуть было в грызло не сунули. Во потеха былаб…
— Да ты не трынди! Не трынди! — Перебил стражник, с отвратительным багровым шрамом через все лицо. — А по делу давай. Шо удар то? Шо с начальником? Бил кто кого, али как?
— Да кого бил? — приглушенно возмутился Джим… или Джон. — Темень ты неразумная. Разозлил он начальника. Разъярил, можно сказать. А до него — еще и мужиков, что на часах…
— Сам ты темень. — Обиженно буркнул тот, что со шрамом. — Хрень молотишь, нет шобы по делу. Скажи, Жастин?!
— Хватит вам. Ты, Джим, — наугад бросил Джастин, — постарайся конкретнее и по порядку. А ты… эм… приятель, не перебивай. И можете не шептать. Все офицеры внизу.
Тем временем капитан что-то бурно обсуждал с незнакомцем. А тот лишь качал головой, явно не соглашаясь.
— Так яж и говорю, — продолжил Джим, — мужики ему чуть не навешали, вот смеху то былоб. Но потом старшего разбудили, тот распорядился открывать и за капитаном послал. Этот франтик, грязью обляпанный, с какой-то бумагой был. Как бумагу капитану вручил, так тот раскраснелся, разорался… Ну не при мужиках, правда, но выж его знайте. Не то что из-за двери, из-за моря слыхать.
— А что в той бумаге было, — без особой надежды спросил Джастин, — не слышал?
— Как не слышать? Еще как слышал! — надулся, гордый своей осведомленностью, Джим. — Враки там, вот. Ложь, стало быть, неправда. То капитан и орал. Говорил, что невозможно поверить. Что быть такого не могёт. Что все это — бред и дерьмо.