— Войны Хертсема! — Загудел снизу громоподобный голос капитана. — Слушайте! Так уж вышло, что все вы носите цвета достопочтенного графа Гастмана. Да будет век его долог. — В пронзительном баритоне зазвучала сталь. — Его милость граф, прислал нам… прислал Вам приказы. Прислал гонца! — Рев Ботрайта, хоть это и казалось невозможным, еще усилился. — Представляю вам господина Аддерли. С этой минуты, вы переходите в его распоряжение. В соответствии с приказом графа Гастмана!
Закончив, капитан сделал два шага назад и заложил руки за спину. Он старался казаться спокойным, но даже с верхней площадки сторожевой вышки было заметно его тяжелое дыхание. Представленный господином Аддерли, выступил вперед.
— Благодарю, господин Ботрайт. — Проговорил он властным, звучным голосом. — Я принес добрую весть, войны Хертсема! Третьего дня орды неприятеля пересекли границу Мидуэя. Эти несчастные, опустошенные и истощенные земли — снова не смогли противостоять врагу. Но… тем лучше для вас! Ибо выпал шанс раз и навсегда разделаться с ненавистными львами. Мудрость светлейшего графа позволила предугадать замыслы врага. Этот древний форт, эта горная крепость — станет костью в горле алчных рыцарей! Мы сдержим первый напор наступления, не дадим врагу беспрепятственно пересечь перевал Дурн-фар!
Вдохновенная речь богато одетого, статного, прямо-таки величественного Аддерли — практически никого не вдохновляла. Судорожно сжимающие алебарды, гизармы и рогатины солдаты, не спешили радоваться выпавшему шансу. Должно быть — не успели осознать собственного счастья.
— А вскоре, — продолжал тот, — вскоре подоспеют мобилизованный части из Нима и Кардана. И погонят ненавистного врага, споткнувшегося о нас!
Услышав про скорое подкрепление, многие несколько оживились, послышались первые одобрительные возгласы.
— Ага… споткнувшегося о наши обезображенные туши. — Угрюмо пробурчал Джим, пока вошедший во вкус оратор, вещал о близком триумфе и славе доблестных защитников. — Этот раскрыленный петушок гладко стелит, но суть то одна…
— Согласен, — кивнул Джастин, — нас тут полторы сотни. А сколько идет лайонелитов. И сколько ждать наших?
— А меня вон шо заботит, — вклинился тип со шрамом, — чаво они так с капитаном лаятся? Наш-то Ботрайт — мужик толковый, а энтот — неизвестно.
— Как я понял, — Джастин задумчиво огляделся по сторонам, — раз мы все служим Гастману, то он и решил поставить в Дурн-фар своего человека. Весь контингент его — значит и форт его. И плевал он на ландфрид и всех союзных феодалов.
— И на кой, — удивился Джим, — графу все это? Наоборот, другие бы князьки своих людей прислали, раз уж мы тут с год сидим. А то как-то… щедро получается. Своих на баррикады значит, да в обгон всех прочих… Не жалеет нанче людей Гастман, ох не жалеет, не то, что раньше.