Я вспомнил о «раненом солнце», когда прочел высказывание мальчика из селения Новый Шерой: «Надоела эта война. Я когда был маленький – бомбили, сейчас вырос – опять бомбят». А ему исполнилось только одиннадцать лет. Ну ладно, там, скажут, идет война. А вот в России у нас как бы мир. Но у меня есть статистика за 1997 год (следующий был не лучше), где сказано, что обращение с детьми в наших семьях самое жестокое: более 15 тысяч посягательств на их жизнь, в том числе 200 убиты своими родителями; 1500 подверглись сексуальному насилию, 2000 кончили жизнь самоубийством. К сожалению, уголовные дела, которые мы рассматриваем на Комиссии по помилованию, полны подробностями таких преступлений, иной раз сил и нервов не хватает их дочитать. Так что выходит, что не война породила насилие, напротив, наша российская ожесточенность и выплеснулась в Чечне.
Рассказывая в своих книжках о бездомном детстве в войну – ту, далекую, Отечественную, – я вынужден констатировать, что мы бы не выжили, если бы не было милосердия со стороны взрослых. Много раз в самые критические моменты люди, сами пережившие голод и холод, спасали мне жизнь. В том числе и в Чечне, куда нас бросили подростками в самый огонь междоусобной войны в 44-м году.
«Что такое война?» – спрашивал я недавно в одной берлинской школе немецких детей. Ответ: «Страдание». Вопрос: «Почему люди воюют?» Ответ: «Они не понимают друг друга». Вопрос: «Могли бы взрослые услышать ваш призыв к миру?» Ответ: «Нет, до этого они не додумались». Вопрос: «Понимаете ли вы взрослых?» Ответ: «Частью». Вопрос: «Понимают ли вас взрослые?» Ответ: «Совсем не понимают». И это в благополучной Германии, где все – и социальные, и бытовые – проблемы весьма смягчены. Но и русские дети отвечают примерно так же. Одна девочка из школы, где учится моя дочь, сказала на уроке литературы: «Я не знаю, что написать о профессии моего папы: утром он уходит на работу, а вечером приходит…» И это не самое худшее. Однажды в газете я прочел о празднике в День Победы, когда взрослые мамы и папы потеряли на улицах Москвы 45 детей и вовсе не торопились их поискать. Наоборот, пришлось разыскивать заблудившихся родителей. Это ли не показатель отношения к своему будущему. Зато пустых бутылок из-под вина на улицах столицы собрали чуть ли не миллион! После таких отношений 15-летний подросток в сочинении на тему «В каком времени я хотел бы жить» пишет так: «Мое настоящее пресно и обыденно, родителей я не интересую. Хотел бы жить в XVIII веке и иметь много рабов. Я бы их всех приковал наручниками и мочился бы им прямо в лицо. Затем заставлял бы их грызть мне ногти на ногах…»