Впрочем, я о жилье. Нам повезло быть соседями по даче в Красновидове, которую Гриша обихаживал, пока не начались всякие неприятности. О них позже. Иной раз вместе с нашим общим товарищем Левой Устиновым они шагали с новыми, ужасно красивыми удочками в ранний час на рыбалку на Истру, трогательно сосредоточенные, по виду даже более, чем истые рыбаки. (Кстати, в одной из передач в «Белом попугае» возникнет серебристая рыбка, выловленная в Истре.)
Почувствовав такую страсть, мне однажды почти удалось уговорить Гришу поехать на мой любимый Селигер, но в последний момент он отказался. Хотя потом купил домик на Валдае, наверное, потому, что мечтал жить близ воды на природе, и уже звал друзей, звал и меня купить поблизости «занедорого» избу в той, его, деревне.
Гришины муки с домами, на мой взгляд, возникали все по той же причине, он биологически не был способен воевать даже за то, что ему принадлежало. Друзья помнят, как он страдал от бурной жизни ночного клуба на бывшей улице Горького, который вдруг открылся прямо под его квартирой. Достаточно знаменитый, чтобы дойти до самых «верхов», он, помучившись, просто переезжает в другой район.
Тоже и с Красновидовом. Однажды, после долгого отсутствия, Гриша приехал на свою дачу и увидел, что прямо под его окном поднялась чужая веранда. Выстроил сосед, далеко не злой, по-своему даже обожающий знаменитого Горина. С невинной улыбкой он стал пояснять, что Гриша, если захочет, тоже может жарить там шашлыки, ну а если не нравится, то пусть, мол, подает в суд. Но разве Гриша будет подавать в суд, да и шашлык ему не нужен, ему нужны под окном сосны и голубое небо.
Прогуливаясь вечерком, я увидел их вместе с Любой, они сидели на крылечке, и Гриша был не просто грустный, а какой-то сумрачный. Он не умел жаловаться, это все знают. Он как бы вслух недоумевал по поводу человеческого хамства. Еще в прежние времена, оставляя ключ от дачи сторожу, он вдруг находил письма от этого сторожа, который от нечего делать коротал у Гриши время и печатал на его машинке. Гриша повествовал об этом, как бы посмеиваясь над человеческими слабостями, даже, в общем, не возмущался. Но веранда, да еще история с телефоном, вывели из себя. Подсоединились без спроса соседи и полгода пользовались. А на вопрос, как же так, без спроса – ну сказали бы, разве бы он отказал, отвечали: а нам нужно было, у нас маленький ребенок.
Видный красивый мужчина, знаменитый, его в магазинах в очереди узнавали, он был совершенно беззащитен перед любой сволочью. В старые добрые времена таких, как он, защищала сама доброта, перед ней останавливал занесенный кинжал даже кровавый убийца. Но сейчас на доброту отвечают еще большим злом. Добрых ненавидят за то, что они из другого, непостижимого для обывателя мира.